– Tenemos que ir al hospital! – сказал Саша, вставая. – Vamos, vamos a montar en un coche alemán[83].

Роза допила кофе и побежала за доном фон Блутом. Марии на ресепшен уже не было, видимо, сменилась. В холле отеля народа не видно, во всяком случае, европейской или американской внешности. А те, кто заходил, больше похожи были на любопытных, услышавших о заезжем иностранце.

Саша оставил Розу у стойки администратора, а сам вернулся в номер, сложил необходимое оборудование в фирменную сервисную сумку, как бы невзначай скрестил руки перед собой, давая понять наблюдателю из оперативного центра, что сюда больше не вернется, и запер дверь.

Роза его ждала. Они сели в «Ауди», и девушка принялась показывать дорогу до госпиталя. На часах было 8:08, можно не спешить.

Саша решил попрактиковаться в испанском, не забывая, что он немец.

Он тщательно подбирал слова и решил кое-что выяснить.

– Скажи, Роза, а от кого ты узнала обо мне?

– От Мигеля.

– А ему обо мне рассказала Мария?

– Нет, Мигель сказал, что вас ищет какая-то авиакомпания, и просил разузнать, точно ли вы тот самый дон Педро.

– Ну и как, я – тот самый?

– Мне кажется, да. А зачем вас ищут?

– Они хотят меня наградить за то, что я спас в самолете одного мексиканца, а у меня совершенно нет времени на всякие интервью и журналистов. Понимаешь?

Роза кивнула и тут же помотала головой, не соглашаясь с ним.

– Creo que es muy agradable cuando se escribe en los periódicos y en la charla de la TV. Su familia estará orgulloso de usted, don Pedro![84]

– No me gusta demasiado ruido a mi alrededor. Y, sin embargo, me gustaría salir tan pronto como sea posible en la costa del Pacífico. El tiempo es muy pequeño, y más pronto que voy a hacer mi trabajo, los días más libre voy a tener que descansar. De acuerdo?[85]

Они подъехали к госпиталю, и разговор сам собой завершился.

Чтобы сделать Розе приятно, Саша протянул сотенную купюру кордоб и плитку швейцарского шоколада.

– Gracias, querida Rosa, que me ayudó a venir aquí. Ahora tengo que trabajar, te veo en la noche en el hotel, si lo desea. Y me presentó a Miguel, que está equivocado quiero preguntar algo?[86]

Роза забрала шоколад и деньги, чмокнула Сашу в щеку и убежала.

«Ничего себе традиции!» – подумал Саша. Теперь она прибежит к Мигелю и сообщит, что вечером мы все встретимся в отеле. Этот Мигель – информатор ЦРУ? Вряд ли, скорее всего информатор где-то рядом. У меня есть еще часа два, пока они доложат по цепочке, что искомый фон Блут найден.

Он вошел в центральный подъезд госпиталя и сообщил охраннику, что инженер Питер фон Блут прибыл к директору Кастильо. Тот по рации доложил кому-то и получил указание «Пропустить!».

– El señor Bluth, la oficina de Don Castillo en el segundo piso. Nombre del Secretario Angela! Adelante, por favor![87]

Утро дежурства началось с больного живота у молодой женщины. Молодой – это тридцать три года. Татьяна за две недели на неотложной бригаде умоталась так сильно, как не уставала на «Скорой», работая сутками в одиночку. Она пожаловалась Нестерову, и тот сказал:

– Можешь не верить, но старики еще те вампиры! Энергию откачивают, да ты и сама уже заметила.

Спорить глупо. Поэтому вызов на больной живот и доктор, и фельдшер восприняли как подарок судьбы. Ехали радостно, только что песни не пели, но общались весело и вспоминали прошлое дежурство как сон кошмарный, особенно тетушку с гнилыми ногами. «Скорая» ту больную отвезла в гнойную хирургию. Но ребята под утро вернулись мрачные и спасибо за этот вызов «неотложке» не сказали. Наверное, не очень радостно в четыре утра не спать, а везти на край Москвы тяжелую больную, которая сама ходить не может и тяжесть у нее не только в состоянии здоровья, но и в прямом смысле – килограммов сто или даже больше.

Ощущение какого-то праздника сохранилось и в квартире, где находилась больная женщина. Молодая женщина кривилась, держалась за живот и объясняла, что болит уже второй день, что у нее холецистит и ничего не помогает.

Нестеров сходил помыть руки, туда же, в ванную, отправил и Татьяну, а сам принялся осматривать и опрашивать больную. Что он выяснил?

Что холецистит у нее уже больше десяти лет. Обостряется не очень часто, но бывают светлые промежутки по несколько лет. Обостряется после того, как ей до смерти надоедает блюсти диету. Алкоголь она не пьет, но иногда в компании наливку клюквенную или рябину на коньяке небольшую рюмочку не откажется выпить, сало тоже не любит, но когда на столе ничего больше нет, а есть хочется, то можно и бутербродик с салом и черным хлебом, и, конечно, с чесночком и перцем. И бывало нормально все. Ничего не болело… А тут вот на работе отмечали день рождения сотрудницы, салатик с майонезом, да селедка под шубой, и шампанское… А еще помидоры фаршированные с чесноком и яйцами.

Нестеров мысленно взялся за голову.

Женщина выложила ему пакет обследований, выписок, анализов за последние пять лет.

– У меня камни в желчном пузыре, – сказала она.

Нестеров достал снимок ультразвукового сканирования желчного пузыря. Пузырь не забит до отказа, а значит, он может сокращаться.

– Вижу, россыпь, – сказал Василий Васильевич. – Ложитесь на спину, ноги чуть согните в коленях, подышите животом.

Женщина выполнила распоряжение врача и сморщилась от боли.

– Больно! Я звонила в «Скорую», спросила, можно ли грелку к печени приложить, а мне сказали, что пришлют врача.