вовсе не означает вседозволенность. Стрельба в общественном месте влечёт за собой ответственность. Разумеется, если стрелок будет обнаружен. В моём случае скрыться от дознания не было шансов.

Охранник на входе в марину, уже встречал нас осуждающим взглядом. А там подтянулся и городовой. Выслушав объяснения, он крякнул, присел за стол в сторожке и наскоро отобрав объяснение, тут же выписал штраф в три рубля, вручив мне квитанцию, и обязав уплатить в княжеском банке в течении недели. В противном случае тот увеличится вдвое. А по прошествии ещё одной, и вовсе можно оказаться на пару недель в порубе.

Но несмотря на это в трактир я направился в приподнятом настроении. Похоже я только что получил возможность воплотить в жизнь один финт, который уже проворачивал в свою вторую реинкарнацию. Не сказать, что я об этом не думал, но полагал, что спросом это пользоваться не будет. Однако, перспектива всё же имелась.

— Ну что, штурман, вот тебе задачка, — сделав заказ половому, заговорила Василиса.

К слову, идти пришлось выше по улице, и столоваться не в «Пропеллере», где мне откровенно не рады, а в «Бочке». Впрочем, оно и к лучшему. Я здесь вчера ужинал, и кухней остался доволен.

— Итак, есть два заказа на транспортировку груза. В Кёниксберг и Менск. За какую работу возьмёмся? — спросила Василиса.

— Дополнительные условия? Премиальные? — уточнил я.

— Чистый заказ.

— Менск, — ответил без задержки.

— С чего бы? Ты с тарифами знаком?

— Знаком. У тебя картечницы Грохотова со стандартным боекомплектом?

— Да.

— Восемь пудов от грузоподъёмности долой. Остаётся шестьдесят семь. Тариф рассчитывается по прямой. То есть, шестьсот вёрст. Но лететь придётся над Ливонским и Литовским герцогствами, которые вместе с Эстляндией составляют Ливонскую конфедерацию. У Пскова тёрки только с эстляндцами, но и остальные не больно-то жалуют псковичей. Как следствие высока вероятность, что нас над их территорией принудят к посадке, и в лучшем случае вынесут мозг. В худшем, из пальца высосут настоящую проблему. Так что, остаётся только обходной маршрут через Менское великое княжество и польское Гижицкое. А это тысяча вёрст. Поэтому вместо предполагаемых пятидесяти двух рублей, мы заработаем только тридцать три. При доставке груза в Менск, тридцать девять. Плюс меньший расход ресурса машины. Я считаю, что справился с задачей на отлично, — наигранно подбоченился я, выпятив грудь.

— На неудовлетворительно ты справился, — откинулась на спинку стула Василиса.

— С чего бы это? — не согласился я.

— А с того, что полгода назад меня прихватили в Менском великом княжестве с контрабандой. Суд присудил крупный штраф, и трёхлетний запрет на посадку в землях и водах княжества, под страхом заключения в тюрьму на тот же срок.

— Так не честно. Я ведь этого не знал, — с искренним негодованием возразил я.

— А кто тебе мешал уточнить, нет ли у меня проблем в Менске? — парировала она.

— А я не командир экипажа. Моё дело проложить маршрут, а ты уже принимаешь решение в зависимости от сложившейся обстановки.

— Только если я вдруг решу рискнуть, за решёткой мы окажемся вместе.

— Сдаюсь.

— То-то же. А вообще, молодец. Грамотный подход. Как ты работаешь с картами проверим когда вернёмся в порт, — подытожила она, отстраняясь, чтобы дать возможность половому расставить на столе их заказ.

— Слушай, а ты что же одна летаешь на «Гусе»? — не удержался я от вопроса.

— Нет, конечно. Машу в поруб закатали. Она одного ухаря на тот свет спровадила. Ожидает окончания следствия и суда. Присяжного поверенного я ей нашла. Причём лучшего. Передачи организовала Дальше только вздыхать да охать. Но мы этого не любим. Так что, остаётся работать. А без штурмана это проблематично.

После завтрака вернулись в порт, где задержались ещё на четыре часа. Два из них ушло на то, чтобы закончить обслуживание машин. Оставшееся время Василиса гоняла его в хвост и в гриву заставляя делать различные расчёты, вводя самые разнообразные параметры, вплоть до изменения погодных условий. Причём времени на раскачку не давала. В небе его попросту нет.

— Хм. Ты отличный штурман. По всему видать опыта у тебя ещё не так много. Но скорость реакции и расчётов, а главное их точность, впечатляют. Уверена, что пилотский патент у тебя практически в кармане.

— Я знаю, — а вот не вижу смысла скромничать.

— С картечницей Грохотова знаком?

— Да.

— Учти, я на пиратские требования приводниться, или сесть на палубу дирижабля, отвечаю только огнём.

— Меня это устраивает.

— Четверть от заработка?

— Вполне.

— Тогда подписываем договор, до возвращения в строй Марии?

— Согласен, — по обыкновению пожал я плечами.

— И ещё такой момент. У тебя есть «Лист»?

— Имеется.

— Прихвати. Мы с Машей не пользуемся парашютами.

— Понял.

А чего не понять. Парашют в среднем весит пуд. Два парашюта, два пуда. То есть, возможность где-то припрятать малость контрабандного груза. Да хоть пару тройку дюжин отличного французского коньяка, голландский шоколад, или германскую оптику. Да мало ли, что можно припрятать не столь крупное, но прибыльное. Посвящать же меня в свои дела было бы попросту глупо.

Касаемо же спасения тушки, так амулет куда предпочтительней и надёжней. Только не стоит так уж спешить покидать падающую машину. Дождаться когда до земли останется не больше запаса заряда, оттолкнуться от корпуса, разрывая свою связь с аэропланом и спокойно спланировать.

— Обмоем это дело? — не удержался я от предложения.

— Федя, ты знаешь, чего нам с Машей стоило добиться, чтобы нас начали воспринимать всерьёз? Да и то, случаются казусы. Вот как в прошлый раз, когда она одному, много о себе думающему уроду, вышибла мозги. И ты реально думаешь, что я стану заигрывать с тобой?

— Решили податься в монашки? — полюбопытствовал я.

При этом я ничуть не иронизировал, и не был расстроен. Вовсе нет. Как уже говорил ранее, не получается у меня воспринимать вот таких молоденьких и свежих девочек как объект желания. Они же мне в дочери годятся. И можете называть меня психом на всю голову. Нет, если там случится вариант, я не стану петь колыбельную. Но и активно добиваться взаимности не буду.

Вероятно она что-то такое почувствовала, потому что улыбнулась, и ответила.

— Вот уж точно куда мы не собираемся, так это в монастырь. Только ни тебе, ни другим всё одно не светит. Вот полетаем лет двадцать-тридцать, а там можно будет и о семьях подумать.

Вполне рабочая тема, учитывая наличие в этом мире такого замечательного амулета, как «Лекарь». При систематическом и своевременном использовании срок жизни в полтораста лет уже не кажется чем-то недосягаемым. Кстати, на её среднем пальце левой руки красуется трёхкаратный топаз.

— Вообще-то,