Мои моральные принципы заткнулись, а мечта расправила крылья.

— Сколько?! — этих денег мне точно хватит, чтобы вложиться в поездку и перелет.

— Точнее, две тысячи пятьсот. Как договоришься.

Я жадно сглотнул — даже и не подозревал, что я такой корыстный.

— И что я должен буду за них сделать?

Трущобин рассмеялся.

— Вот так бы сразу, парень! А то правильный какой нашелся!

Я тоже окрысился.

— Тебе не понять, Родик. Мечтой не торгуют, но ради нее отдают любые деньги. В моем случае я готов отдать себя — частично, если это позволит мне уже этим летом услышать лекции известных физиков — Голдмана и Янга. Я их работы два года изучаю и, поверь, у меня есть, что им сказать.

— Ну, так возьми и скажи! А на все вопросы тебе не я, а контора ответит. А мне, знаешь ли, свой процент терять не хочется. У меня, может, тоже голубая мечта есть!

— Голубая?!

— Ну, или розовая. Да чего ты к словам прицепился, Морозов? Лучше идём отсюда!

— А как же футбольный матч?

Мы встали со скамейки, и Трущобин отмахнулся:

— Да ну их! Вот посмотришь, все равно в сухую сыграют! Первый раз, что ли!

На самом деле, вечер с Инессой прошел не так уж плохо. А скорее вполне сносно, если учесть, что мы оба с ней волновались и время от времени несли чушь.

Девушкой она оказалась приветливой, но с переменчивым настроением. То невпопад смеялась, когда я пытался ей что-то рассказать, а то спотыкалась на ровном месте, прикрывалась сумочкой и пугливо смотрела в мою сторону, словно ждала от меня подвоха.

И только в конце трехчасовой прогулки она призналась, что пережила в моем присутствии настоящий стресс — а все потому, что мое внимание было сосредоточено исключительно и всецело на ней одной. Оказалось, что она из тех девушек, кто в обычной жизни избегает общения с мужчинами — то ли от внутренней неуверенности, а то ли страдая андрофобией* — именно это они с психологом и пытаются выяснить. А так как я кажусь ей симпатичным и неопасным, то она понимает: наша встреча обязательно пойдет ей на пользу.

В конце прогулки у нас получилось вполне тепло попрощаться, пожав руки, но проводить себя девушка все равно не позволила.

“Было бы здорово, Антон, снова встретиться, — сказала Инесса на прощание. — Но не знаю, решусь ли я на такой шаг. Мне было с тобой очень интересно!».

Видимо, все-таки решилась, раз уж Трущобин меня нашел.

*Андрофобия — боязнь мужчин.

Мы распрощались с Родионом у дубовых дверей богатой конторы под громким названием «Твой идеальный партнер», чей не менее броский лозунг гласил: «Мы отвечаем за ваше доверие своим честным именем. Доверьтесь нам, и мы вас не подведем!» и пошли каждый своей дорогой.

Все, что произошло дальше — за дверьми многопрофильного агентства, которое, как оказалось, занималось не только эскорт-услугами, но и оформлением виз, вопросами брака с иностранцами, а также предоставляло услуги психолога и юриста — произошло быстро, конкретно и по-деловому корректно.

Когда я поставил свою подпись под договором, я знал одно — деньги при мне перевели на счет, и моя карта по приятному потяжелела. Две тысячи пятьсот евро, как и обещал Родион, стали моими за один месяц ежедневного общения в течении нескольких часов с клиенткой, от имени которой выступило агентство. Все. Никаких финансовых вложений с моей стороны, никаких пост-фактум обязательств, и никакого интима (разве что по обоюдному согласию и за рамками договора). Я продал девушке исключительно свое внимание, готовность помочь и согласился на участие в совместном тренинге отношений.

Тренинге, по большей части из-за которого мои услуги и понадобились.

Менеджер остановился, сделал ударение на последнем пункте договора, и я кивнул, на самом деле едва ли понимая, о чем идет речь. Я ничего не мог поделать — его слова звучали гораздо тише моих собственных мыслей.

«Это шанс и удача! У меня получится. У меня уже получилось! Черт, неужели я не сплю?! Да что значат три часа разговора со скромной девушкой в противовес рабочей ночи и сна урывками — ерунда!»

— Спасибо, все будет хорошо! — с улыбкой заверил представителя конторы, поднявшись из-за стола, и он с готовностью пожал мне руку.

— Вот и отлично, Антон! Рады сотрудничеству! Лично мы в вас ни капли не сомневаемся!

Он все не отпускал мою ладонь, и наконец-то я сфокусировал внимание на мужчине. На его зубастой улыбке и словах, прозвучавших с предупреждением:

— Надеюсь, молодой человек, нам не придется вам напомнить о том, как важно соблюдать условия договора, и как сильно мы печемся о престиже нашего агентства? Мы не подводим своих клиентов, чего бы это нам ни стоило.

— Я понял.

— Замечательно. Тогда всего хорошего! — моя ладонь оказалась на свободе, а сам я — перед открытой дверью.

— А как же…

— Ваша клиентка уже ждет вас на улице — приятного знакомства!

— Но…

— Нет. Она заверила, что ни с кем вас не перепутает!

* * *

Двери за моей спиной захлопнулись, щелкнула собачка замка, но открылись другие — с выходом на улицу. Там светило солнце, шумели деревья и пели птицы.

Там меня ждало будущее и мечта.

Хотя, какие птицы вблизи проспекта? Ай, все равно! Сейчас все произошло так стремительно, что я чувствовал себя немного очумевшим и сбитым с толку, словно реальность дала крен и сделала почву под ногами шаткой.

Я вышел на крыльцо с улыбкой, ожидая увидеть смущенную Инессу, на всякий случай прикрывшуюся от меня сумочкой… а увидел черноглазую ведьму с разлетевшимися от ветра волосами.

Увидел и встал как вкопанный.

Корсак сидела перед крыльцом на широкой скамейке, закинув ногу на ногу, сверкая загорелой кожей колен и помахивала носком серебристой босоножки на высокой шпильке…

И нет, ее сумочка не была прижата к груди — она свободно стояла рядом. Эта девчонка не собиралась меня бояться. Эта ведьма вообще не собиралась никого бояться.

Я огляделся, но кроме девушки никого не увидел.

— Что все это значит?

Агния запрокинула голову и прикрыла глаза, подставив нежные скулы солнечным лучам, но голос прозвучал узнаваемо твердо:

— Только давай без истерик, Морозов, и без быстрого старта — все равно догоню. Да, это я — твоя клиентка. И да, я все подстроила. Нет никакой Инессы, есть Юлька — моя подруга. Кстати, хорошая девчонка, и ты ей на самом деле понравился.

— Что?!

Корсак опустила подбородок и бросила на меня косой взгляд. Сказала с неожиданным сожалением: