Вернулась Эмма, о чём-то шептавшаяся с Августой напоследок.

– Готова? Тогда закрой глаза. А вы отойдите немного в сторонку.

* * *

Янка зажмурилась. Сверху на неё дунуло холодным воздухом. Зашатало из стороны в сторону, как будто кто-то тряс её за плечи. Вдруг стало трудно дышать. А когда она, наконец, смогла вдохнуть, вдохнула уже московский воздух. Рядом чихнула Эмма.

– Ой, прости. Да, когда я прилетаю сюда из города, кажется, что здесь чистый воздух. Но по сравнению с гномьей страной, мы даже за городом бензином дышим.

Они оказались в поместье Эммы. Янка посмотрела вокруг. Где-то между домом и вертолётной площадкой.

– Пойдём, – Эмма положила ей руку на плечо и двинулась в сторону дома. – А ведь зовёт Августа дачу там, у них, построить, – говорила она на ходу, – надо соглашаться, пока земля свободная есть. Ну, что, может быть, чаю? – спросила она, когда дошли до стеклянной стены. – Не надоели гномьи морсы?

– Нет, тётя Эмма, спасибо, я поеду.

Эмма рассмеялась:

– Да я так, из вежливости. Понимаю: раз уж ты с друзьями-гномами в деревню не сходила, у меня рассиживаться не будешь. Даже не буду звать тебя зайти, чтобы тебе не пришлось отказываться. Ну что же, – Эмма посмотрела Янке в глаза. – Я рада нашему знакомству, и это говорю не из вежливости. Мой телефон ты знаешь, звони в любое время, по любым фейским вопросам. И не фейским тоже. Тебе придётся учиться жить немного по-другому, я буду рада тебе помочь. А сейчас подожди меня здесь.

Некоторое время Янка думала о вертолёте. Как бы упросить Эмму покататься ещё разочек? Вдруг она согласится отвезти её домой?

Вернувшись, Эмма протянула Янке цилиндр, длиной сантиметров двадцать, толщиной как раз в обхват её пальцев. Такие бывают пеналы.

– Это тебе. Держи.

– Ой, а что это?

– Смотри.

Эмма потянула цилиндр за два конца, и он разложился в трубку, длиной около метра.

– Это складная леталка. Твоя первая фейская вещь в Москве.

– Спасибо, Эмма!

Янка подпрыгнула и повисла у Эммы на шее.

– Ну, всё, всё. А теперь я отвезу тебя домой.

Она поймала взгляд Янки в сторону вертолётной площадки.

– Нет, не на вертолёте, на машине. У меня там дела, надо будет поездить. На вертолёте полетаешь как-нибудь в другой раз, обещаю.

– Ой, тётя Эмма, а можно я сама?

Янка помахала леталкой.

– Сама? Ты хочешь полететь сама?

Янка кивнула, сияя. Эмма задумалась, нахмурившись.

– Ну что ж, моя вина. Дала ребёнку новую игрушку, как же запретить с ней поиграть? Ладно. Только обещай мне: не быстро! И осторожнее с проводами.

– Конечно, конечно! – запрыгала Янка.

– И вот что. Когда прилетишь, зайди в магазин и купи молока. Твои родители будут уверены, что ты ходила за молоком, ушла из дома всего на пятнадцать минут. А свой ранец найдёшь в швейном ателье, оно снова на месте. Зайдёшь, возьмёшь, тебя не заметят. Ну, всё, – Эмма чмокнула её в щёку, – лети, фея Яна.

* * *

Через час Янка стояла у двери в свою квартиру. В руках пакет с молоком. Сложенная леталка за спиной, в ранце, вместе с учебниками. А продавщица в магазине всё вертела руках золотую монетку с профилем какой-то женщины.

Янка позвонила в дверной звонок и улыбнулась. В воскресенье её ждёт поездка к игровым автоматам. И надо не забыть взять с собой сумку побольше.