— Я купил фигурку у владельца Монтрей-Белле! Я не желал вам этого говорить, поскольку в отличие от вас не имею привычки бравировать своими знакомствами!

— “Вассала” утащила ваша приятельница-блондинка в белой юбке, которая ждала вас в кафе в Сомюре. Мы уехали в Шенонсо, а вы отправились на охоту за “вассалом”. Дворецкий из Монтрей-Белле опознает вашу подругу, через вас ее не так сложно найти. Молчите, мсье, — Леон сделал Зигрено знак рукой, ему уже надоело общество “мэтра”. — Теперь назовите сумму, которую вы истратили на костюм для Катрин и на прочее.

Зигрено растерялся. Выходило, что заполучить “вассала” обратно невозможно, а денег у этого портняжки, голого и босого в прямом смысле слова, наверняка нет. Впрочем…

— Напишите долговую расписку на двадцать тысяч, — наконец изрек “мэтр”, — я жду денег в течение недели.

— Не нужно усложнять, мсье. — Леон подошел к письменному столу, вытащил из ящика чековую книжку, заполнил чек и протянул его Зигрено. — Вот вам двадцать пять, и я надеюсь никогда с вами не встречаться. А оставшиеся у вас бархатное платье и туфли перешлите в музей Шенонсо.

Зигрено надменно взял чек — ха, двадцать пять тысяч втрое превышали его расходы на Катрин! Пробежав чек глазами, он вдруг судорожно сглотнул.

— Э… мсье де Коссе-Бриссак, владелец Монтрей-Белле? — и, кланяясь, устремился к двери. — Не смею вас больше задерживать, мсье маркиз де Коссе-Бриссак!

Какая наглость, подумал Леон, продавать уникальное платье дешевле двадцати тысяч! Все цены мне посбивают. Неужели, пока я пил в Шенонсо, солидная киностудия пошла с молотка? По такой цене надо было самому выкупить у них свои модели. Сейчас же позвоню управляющему “Маркизом”, куда он смотрел? Пусть выкупает хоть то, что осталось. Он торопливо набрал номер Дома мод “Маркиз Леон”.

Впервые в жизни я самостоятельно покупала мужскую одежду. Казалось бы, что тут трудного? Да, если не знать, что он портной, да еще кутюрье, и это смущавшее меня “де”…

Заметив мою растерянность, юноша-продавец предложил помощь и принялся сыпать вопросами. Каков мой мужчина? Какого возраста? Чем занимается? Стиль его одежды? Предпочтительные цвета? Для каких целей нужен костюм? Деловой, выходной, для особо торжественного случая, спортивный, домашний, для прогулок…

— Для прогулок, — обрадовалась я и назвала размеры Леона. — Брюнет с проседью, ему за сорок. Темно-синие глаза…

Но остальные вопросы? То, в чем я прежде видела Леона, за исключением исторических костюмов, вряд ли имело какой-либо стиль: джинсы, полузастегнутая рубаха, сандалии на босу ногу… Ладно, назовем это спортивным стилем. Род деятельности — свободный художник. В итоге я выбрала бежевые свободные брюки, рубашку из некрашеной льняной ткани с множеством костяных пуговиц и кармашками, вторую рубашку тонкую и шелковистую, просторную длинную куртку из светлой замши оливкового оттенка. Трусы, носки… Долго раздумывала, а потом все-таки взяла объемный жемчужно-серый джемпер без рукавов крупной нарядной вязки. Он очень походил на “старинные” одеяния Леона, и я не удержалась. Еще я отложила пакетик одноразовых бритв и долго принюхивалась ко всякой мужской парфюмерии, стараясь угадать “его” запах. Помня, что Леон предложил мне приобрести и что-нибудь для себя, я остановилась на белой юбке в крупную складку, струящемся джемпере с мягким драпирующимся воротником-шалькой. И еще я решила купить себе светлые сабо на самом высоком каблуке. А для Леона — легкие туфли из замши на шнурках, они показались мне наиболее удобными “для прогулок”.

В итоге цифра оказалась всего лишь четырехзначной, и тогда я добавила ко всему консервативную “Шанель № 5”, памятуя бабушкины слова, что лучше все равно никто никогда ничего не сможет придумать. У кассира я попросила ручку, вписала окончательную сумму и протянула чек ему.

— Вы сотрудница Дома моды “Маркиз Леон”? — с уважением спросил кассир. — Решили одеться у нас? Очень лестно.

Я смущенно пожала плечами. Выходит, я действительно ужасно дремучая, если сразу не поняла, что “Маркиз Леон” — название его фирмы, потому все и называют Леона маркизом. Его имя так известно, что кассир сразу же соединил подпись Леона с названием его Дома моды, решив, что я там работаю!

Опрометчиво отказавшись от услуг посыльного, я с трудом тащила домой свою добычу, но не могла избавиться от улыбки: несколько часов назад я заставляла себя забыть Леона, а сейчас он моется в моей ванной, я приду домой, а он там, ждет меня!

Увидев у подъезда машину Зигрено, я забеспокоилась. Вдобавок консьержка поманила меня и прошептала:

— Конечно, это не мое дело, но ваш утренний жених сейчас там! — Она показала глазками наверх. — Они ничего друг с другом не сделают? Может, вам туда одной не ходить?

Я не успела ничего ответить, услышав шаги спускавшегося по лестнице человека, а потом и увидев Зигрено.

— Мадам Арима, можно, я пережду в вашей комнатке?

Она кивнула. Через ажур занавески я видела, как Зигрено покинул здание. Я вышла из своего укрытия, но на мою беду он тотчас вернулся с каким-то огромным пакетом.

— Я искренне рад за вас, мадемуазель Бриссон, — улыбаясь всеми зубами, Зигрено протянул мне пакет, я машинально прибавила его к своим покупкам, — рад вернуть вам ваше бархатное платье. Надеюсь, вы останетесь клиенткой нашей конторы. Желаю вам и мсье де Коссе-Бриссаку всего самого наилучшего.

Он наклонился, чтобы поцеловать мне руку, но ткнулся острым носом в свой же пакет. Потерев нос, Зигрено еще раз улыбнулся, приложил два пальца к жениховскому цилиндру, щелкнул каблуками и, наконец, удалился строевым шагом.

Мы с мадам Арима растерянно смотрели друг на друга.

Открывая дверь, я с удивлением услышала, как Леон по-хозяйски распекает кого-то по телефону.

— Да какое вам дело, что меня не было с октября?! Я плачу вам столько, что вы обязаны найти меня даже на Луне!

Втащив свою ношу и добавив беспорядка, я заглянула в гостиную. На диване лежало мое подвенечное платье, вывернутое наизнанку, сверху валялся сертификат, к натюрморту на журнальном столике прибавилось две чашки. Среди раскиданных пакетов, коробок и оберточной бумаги с телефоном и с сигаретой в руках по комнате метался Леон, едва прикрытый полотенцем и крайне недовольный кем-то, кто “вместо того, чтобы в рабочее время быть в офисе, прохлаждается в загородном доме”.

Заметив меня, Леон в два прыжка оказался рядом, прикрыл трубку рукой и, легонько поцеловав меня в ухо, прошептал:

— Ничего, я взял твои сигареты в спальне? — И, не дожидаясь ответа, грозно прорычал в трубку: — Мне неинтересно, что они на грани банкротства! С вашим усердием, Вернье, вы меня разорите!

Из-за его рыка я не сразу обратила внимание на шум воды в ванной. Не разуваясь, я метнулась туда, и меня сразу обдало жаром и паром горячей воды, хлеставшей из крана в ванну, из которой уже давно лилось через край. Еще чуть-чуть, и вода потекла бы в гостиную. Не хватало только снова затопить соседей, подумала я, завернула кран, выдернула за цепочку пробку из ванной и тряпкой принялась собирать воду с пола. А из гостиной неслось: