И это просто замечательно!

— Кстати, надо бы переодеться, — спохватилась я, оглядывая свой флипитский наряд.

В отличие от Илладара, которому дал свою запасную одежду Леннарт (у него хотя бы было время подготовиться к переходу на Флипит, в отличие от меня), я довольствовалась, чем могла. Кстати, Илладару тоже одежда была коротковата, но не настолько, как у меня.

— Мне тоже, — вздохнула Алёна. — Я так спешила, когда меня позвала Уна, что не догадалась ничего с собой взять, только оделась попроще.

Насколько я помню правила, во всех жилых комнатах всегда имелась форменная одежда соответствующего статусу цвета. Вот сейчас и проверю. Подойдя к резному шкафу из морёного дуба, я обнаружила в его недрах несколько комплектов балахонов разных размеров. Цвет у них был ожидаемо нейтральный — тёмно-серый, чтобы не перепутать гостей с учениками и штатными педагогами. Студенты Циммы обычно одеты в зелёное, преподаватели в синее, а Уна, как и подобает статусу, в белое. Насколько я помню из рассказов старшекурсников, члены королевских семей носят красный, хотя та же Беренгария довольно быстро поменяла свой красивый балахон на простой зелёный, когда здесь училась.

Интересно, а Илладар кичился своим происхождением, или как его тётя, предпочёл одеваться со всеми на равных?

Впрочем, ну его, как и Леннарта, хочется банально отдохнуть. Поесть, помыться, прийти в себя. И просто замечательно, что теперь никто не будет пялиться на мои голые коленки!

Вот только стоило мне выскользнуть обратно в гостиную, чтобы пройти в ванную, как входная дверь вновь открылась. Это прибыл тот самый младший король Армарии с супругой, по совместительству очень сильные маги.

— Ну что, где тут мой буйный племянник? — пророкотал Крайлах.

А я поняла, что накрылась моя помывка медным тазом. Хорошо, я всё-таки надела балахон, дабы не привлекать к своим ногам излишнего внимания. А то того и гляди подерутся, что мне потом делать?

Как ни странно, но помыться мне всё-таки удалось. Пока суд да дело, я успела прошмыгнуть вдоль стеночки и занять ванную. Разлёживаться, правда, не стала, но отмыла каждую клеточку своего тела. Душистое мыло, прекрасный шампунь на травах, удобная, не жёсткая и не мягкая мочалка — вот что меня занимало ближайшие полчаса. Вытершись большим пушистым полотенцем (их тут лежала добрая дюжина), я вновь надела серый балахон.

Вздохнула об отсутствии белья.

Странно было, если честно. Без сорочки с панталончиками чувствовала некоторую уязвимость, что ли. А ещё я привыкла к зелёному цвету балахона, ученическому, но теперь я здесь просто гость. С другой стороны, почти свободный человек! Вот разберёмся с Тёмной Материей, как открою своё дело…

С этими мыслями я вышла из ванной, чтобы тут же оказаться в центре внимания.

Ой, кажется, я слишком расслабилась и слегка запамятовала, что у меня теперь целых два поклонника, готовых взять замуж хоть сейчас. И с тем и с другим ни о каком своём деле не может быть и речи! Первый уволочёт меня в Армарию и посадит в королевский замок, второй запрёт в Заповеднике. По идее, и там, и там будет, чем заняться в плане магических животных, вот только… обидно. Я ведь уже практически придумала, как будет называться моя клиника: «Прохвост». Помощь магическим животным: лечение, родовспоможение, усмирение.

Ну а что, я даже с агрессивным игольчатым лисом справилась, после него вряд ли найдётся кто-то, кто сумеет удивить меня больше, чем он.

Словно в подтверждении моих мыслей, Илладар вскочил с дивана, в мгновенье ока оказался возле меня, властно притянул к себе за талию. Развернулся к своему дяде и его супруге и решительно сказал:

— Позвольте представить вам свою истинную пару.

От его слов я тихо охнула.

— Ты уверен? — осторожно спросила Беренгария — женщина дивной красоты и не менее дивных сиреневых глаз. — Надо бы провериться на нашем артефакте.

Том самом, который после нескольких лет упорной работы они с Уной смогли создать, облегчив жизнь всех армарийцев.

Вообще суть проблемы заключалась в том, что за любую измену у суровых северных варваров полагалась казнь. Неважно, какого характера эта измена. С некоторых пор за супружескую неверность казнь отменили, даже разводы, скрепя сердце разрешили (временно, потом и их не будет, но уже по вполне естественным причинам — истинная пара не может быть несчастливой), но это лишь благодаря настойчивости Алёны. Разумеется, она требовала эти послабления не для того, чтобы тут же начать изменять своему мужу — Зигвальду Свирепому. Проблема крылась в том, что часть людей, особенно женщин, сильно страдала в узах договорных браков.

Порой дело доходило до суицида.

Благодаря изобретению Беренгарии теперь любая пара могла провериться: истинные ли они жених и невеста, или нет. Особо страждущие личности умудрялись даже получить от артефакта направление, в котором искать свою вторую половинку. Да, многим главам знатных родов, привыкших распоряжаться судьбами своих близких на своё усмотрение, такие изменения пришлись не по душе. Но разве поспоришь с королями? И ладно бы с ними одними, но и с самим суровым армарийским Богом. А ведь именно Размар принял ключевое решение. Он постановил, что больше не будет благословлять обычные пары, только истинные. И тому немало способствовала как его женитьба на Фрейлии — Богине Коринии, так и довольно серьёзный разговор с Алёной.

И не только с ней.

Я вообще поражалась, как эти попаданки с Земли влияют на тех, кто их окружает. Старший король Армарии, Урлух, дядя Ортос, король Моривии, бывший пират-полукровка — все они женились на русских девушках, более того, сильно изменились благодаря им. Особенно пират. Илладар, кстати, тоже прожил несколько лет на Земле, когда был ребёнком. Интересно, это сильно на него повлияло?

Его голос, такой густой, вызывающий безудержные мурашки, вернул меня в текущую реальность, пусть в ней я сейчас только и делала, что удивлялась и смущалась. Да и как тут не смутиться, когда тебя загребли в горячие объятья, объявили истинной парой и всё это при ближайшей родне и Леннарте Коски!

— Девушка, оказавшаяся способной повернуть вспять процесс практически необратимой трансформации, не может быть кем-то иным, — решительно ответил Илладар, ещё сильнее прижимая меня к своему боку. — И дело не только в трансформации, я просто чувствую это всем своим существом.

Я не выдержала, вспыхнула, как маков цвет. Был и приятно, и странно, потому что я ничего такого не ощущала. Нет, я чувствовала его эмоции, когда он смотрел мне в глаза, да и сейчас тоже, хотя взгляд его был направлен на родню. Они заставляли меня волноваться, а сейчас и вовсе — трепетать. Но это и неудивительно, ведь у нас установилась ментальная связь ещё тогда, когда он на четырёх лапах бегал и хвостом вертел. Я вообще со многими магическими животными такой контакт устанавливаю, за исключением Гавика. Но с крокодилом вышло так лишь потому, что у него слишком кровожадная натура.