Таким образом, в принципе египетское искусство вполне укладывается в общую схему древне-восточного окружения; но только в принципе – за пределами самых общих положений эта параллель не работает. Так, если искусство остальных древне-восточных цивилизаций практически не рассматривает частную и семейную жизнь людей, то египетские художники находят в частной жизни постоянный и чрезвычайно богатый источник вдохновения. Но самое главное, египтяне обладали инстинктивным художественным чутьем, которое часто позволяло им выйти за пределы традиционных схем и достичь немедленного живого эффекта – очень субъективного, глубоко и элегантно гармоничного. Реализм и динамизм художественных произведений Египта таковы, что сравнивать их с неуклюжими и статичными творениями остальных цивилизаций Востока можно только по контрасту. Французский ученый Дерош-Нобль-кур удачно сказала, что в процессе выполнения заказа скромный египетский художник умел выходить за пределы ограничений, налагаемых на него подчиненным положением и средой: «Только в очень редких, исключительных случаях знаем мы имя автора: профессиональная гордость была ему совершенно недоступна; но художник самым благородным образом преодолевал тот факт, что он не в состоянии был заявить о себе. Даже если заказчик хотел, чтобы статуя была неподвижна, как мумия, он умудрялся вдохнуть в свои творения жизнь, которая действует на нас еще сильнее благодаря тому, что глубока и потому раскрывает перед нами самые потаенные чувства автора и красоту его души. Именно богатство внутренних чувств позволяет художнику, несмотря на однообразие тем и традиционность приемов, придать своим рельефам неожиданный реализм движения и жеста, очень точно изобразить все подробности и оттенки повседневной жизни, включая ее комические и радостные черты. В рисунках же возникают новые темы, полные спонтанности, рожденные свежим и ничем не связанным вдохновением, – до такой степени, что частное искусство в конце едва ли не начинает оказывать влияние на официальное искусство».

Даже статичность, характерная для искусства остального Востока, пропадает в порыве спонтанного и реалистичного вдохновения. Несомненно, существует египетский стиль, четкий и безошибочно узнаваемый, а в нем – связность и гармония как продолжение традиции, для которой долгий и почти неизменный ход египетской истории служил практически идеальной средой. Но в пределах этого органичного обрамления художественные формы и объекты развивались и сменяли друг друга в ходе ясно различимого исторического процесса; в самом деле, египетское искусство можно обсуждать только в его историческом развитии.

В египетском искусстве два заметных пика: Древнее царство – эра пирамид, когда искусство расцвело, можно сказать, неожиданно, но было уже монументальным по форме, зрелым и утонченным в деталях; и Новое царство – эра величественных фиванских храмов, когда традиционное наследие обогатилось широким спектром свежих мотивов.

Так что в египетском искусстве нет эволюции как таковой – нет развития от низших форм к высшим, от простоты к сложности; зато есть история, где цивилизация проявляется во всей своей силе и факторы которой изменяются и сменяют друг друга в рамках органичного традиционного обрамления.

Если в Месопотамии главной задачей архитектуры было строительство храма, то в Египте – это гробница, которая должна обеспечить умершему, в особенности богу-царю, полное и радостное существование в загробном мире. Давайте посмотрим, как формировалась и менялась со временем структура гробницы. Древнейший ее тип, из которого постепенно развились остальные, – это мастаба, невысокая усеченная пирамида, под которой вертикальная шахта вела в глубь земли, к погребальной камере с саркофагом. В самой пирамиде также устраивалось одно или несколько помещений, в том числе молельня с нишей для статуи умершего. На одной из внешних стен из камня высекался контур ложной двери со столом для приношений перед ней; считалось, что жизненная сущность умершего выходит на зов тех, кто пришел с подношением. С самого начала внутренние стены мастабы богато украшались рисунками и барельефами, изображающими жизнь умершего в загробном мире.

При наложении друг на друга нескольких мастаб постепенно уменьшающегося размера получилась ступенчатая пирамида; самый известный пример такой пирамиды находится в Саккаре и относится к времени фараона Джосера из 3-й династии. Внешне ступенчатая пирамида выглядит точно так же, как месопотамский зиккурат. Обсуждая шумеров, мы уже отмечали, что взаимное влияние этих двух архитектурных форм несомненно, хотя сказать что-нибудь более определенное трудно; кроме того, влияние, вполне возможно, касалось скорее формы, нежели содержания и функции сооружения.

Однако развитие этих двух архитектурных типов не было одинаковым. Если месопотамский зиккурат на протяжении тысяч лет оставался практически неизменным, его формы лишь оттачивались и доводились до совершенства, то ступенчатая пирамида в период 4-й династии решительно изменяется, порождая новый тип, который затем уже остается неизменным: это настоящая пирамида с гладкими, ровными стенами из равнобедренных треугольников на квадратном основании. Самый знаменитый пример такой пирамиды, которую мы можем рассмотреть в качестве образца, – это пирамида Хеопса: ее основание имеет стороны длиной 130 м, а высота составляет 145 м. Погребальная камера встроена в пирамиду, и к ней ведет сложная система коридоров. Как правило, пирамиды входят в архитектурную группу, включающую в себя заупокойный храм и крытую галерею, которая ведет вниз, к долине реки, и заканчивается вестибюлем.

С течением времени пирамида уменьшается в размерах и значении. Так, во времена Нового царства преимущественным типом царской усыпальницы становится подземный склеп, высеченный в сплошной скальной породе. Тщательно спрятанный вход и настоящий лабиринт коридоров подтверждают мысль, которая возникает при первом же взгляде на новый тип гробницы: своим происхождением он обязан страху перед расхитителями гробниц. Из древних текстов ясно, что и тогда случаи воровства были нередки. Эти же соображения заставляют выбирать для гробниц отдаленные места, куда трудно добраться. Одно из таких мест – Долина царей к западу от Фив, где была обнаружена богатейшая гробница Тутанхамона и множество других царских усыпальниц. Еще одно такое место – Долина цариц, чуть дальше к югу, где расположены гробницы жен и детей фараонов.

Уже в первых египетских гробницах мы видим новую черту: масштабное использование камня в качестве строительного материала. Это первые на Древнем Востоке каменные строения. Использование камня по самой природе своей противопоставляет египетское искусство ранним формам искусства Месопотамии. Камень выполняет в египетском храме и дворце самые разные функции. Вообще, и в Месопотамии, и в Египте существовала тяга к масштабным и грандиозным сооружениям; но в Месопотамии не строили из камня и, соответственно, не делали настоящих опорных колонн; поэтому там преобладали непрерывные массивные стены. В то же время активное использование в архитектуре несущих колонн позволяло египтянам строить здания стройных и легких очертаний; свободное пространство внутри их тоже весьма искусно использовалось.