По лестнице в зал спускалась пара, и взгляд Джеймса скользнул мимо лысого толстого мужчины, но тут же вернулся назад. Джеймс подумал, что его вот-вот вырвет. Роланд, о котором упомянула хозяйка заведения, оказался мистером Ричардсоном, преподавателем Джеймса по греческому.

– Фанни! – окликнула Долли девушку, и Джеймс испуганно попятился в тень. К счастью, Ричардсон был совершенно пьян. – Фанни, пойди-ка сюда.

Девушка на прощание хлопнула Ричардсона по толстому заду и вразвалку направилась к хозяйке. Ее взгляд тут же приклеился к герцогу. Прежде всего и самое главное, она была хваткой женщиной, сделал заключение Джеймс: сразу поняла, кто здесь клиент с толстой мошной. Когда Долли указала на Джеймса как на ее очередного клиента, она пожала плечами и перенесла внимание на юношу, внимательно ощупав его своим цепким взглядом с ног до головы. Он сразу почувствовал себя словно голым, ладони у него вспотели, и желудок свело судорогой.

Фанни улыбнулась, и Джеймс не сразу отвел взгляд от ее грубо раскрашенного рта и испорченных зубов.

– Пойдем со мной, малыш. Фанни научит тебя всему, что тебе нужно знать.

Джеймс оглянулся на отца, но тот пожирал глазами открытый бюст хозяйки.

– Иди, иди, сынок. А Долли пока немного развлечет меня, верно, милая?

Долли взяла руку его отца и положила себе на грудь.

– И даже не немного! – рассмеялась она.

Фанни схватила Джеймса за руку и потащила его вверх по лестнице.

– Ну, не робей, малыш. У меня есть все, что тебе нужно. Джеймс подумал, что Фанни сперва не мешало бы как следует помыться: от нее несло луком и чесноком, и еще... Ричардсоном.

В ее маленькой комнате почти все пространство занимала огромная кровать, простыни на которой все еще оставались смятыми после визита Ричардсона. Джеймс отвел глаза – и напрасно! Все стены комнатушки были завешаны порнографическими картинками.

– Тебе нравятся эти картинки, а?

Джеймс перевел взгляд на Фанни, которая быстро избавилась от одежды.

Она оказалась первой женщиной, которую Джеймс видел обнаженной. Ей было немного за тридцать, по возрасту она годилась ему в матери. Полные груди Фанни лежали на торчащем вперед животе. Она ждала его, машинально почесывая курчавую поросль на лобке.

Джеймса прошиб обильный пот, и он стал искать глазами ночной горшок. Только бы он оказался пустым! Юноша бочком двинулся к кровати, надеясь найти его там.

– Уже хочешь, да? – Фанни шагнула к нему. Джеймс сделал рывок к спинке кровати. – Все вы, юнцы, одинаковые. Всем вам не терпится. Фанни научит тебя не торопиться.

Джеймсу показалось, что он наконец заметил горшок под кроватью. Ему оставалось сделать всего шаг. Он глубоко вдохнул и в следующую минуту решил дышать только ртом, чтобы не задохнуться. Тогда приступ рвоты может пройти.

– Я помогу тебе снять штаны. – Фанни подошла вплотную к Джеймсу. Он увидел крупную вошь, которая ползла по жирной пряди волос, упавшей ей на лоб, и отшатнулся, но тут она схватила его за промежность и засмеялась.

– Думаю, это тебе понравится...

Но для него это оказалось уже слишком. Запах давно не мытых волос, пота, секса и гнилых зубов вызвал у Джеймса позыв к рвоте. Он нырнул к горшку. Последней его осознанной мыслью была мольба, чтобы он оказался пустым. Затем он думал только о том, чтобы опустошить желудок...

Джеймс резко выпрямился и потряс головой, словно отгоняя от себя отвратительные воспоминания. Теперь, когда прошло много лет, столь драматическая сцена могла показаться даже смешной. Фанни взбесилась от того, что мужчину в ее комнате вывернуло наизнанку, и помчалась жаловаться Долли. Та в это время развлекала герцога, и они оба возмутились тому, что их отвлекли от столь приятного занятия. Отец явился в комнату Фанни, засовывая рубашку в штаны, схватил Джеймса за шиворот и вытолкал на свежий воздух, чего только и нужно было несчастному парню.

Джеймс встал и налил себе бренди. Да, в тот вечер ему страшно не повезло. Уикем и Ландерс, ребята, которые видели его в дансинге, и не думали молчать. Уже к утру Ричард знал всю историю до малейших подробностей и при всех обозвал его Монахом.

Джеймс задумчиво повертел в руках стакан с бренди. Что бы ни случилось тогда, это не объясняло, как он и в самом деле стал вести монашеский образ жизни, оправдывая идиотскую кличку Ричарда. Ему и самому нелегко было на это ответить. Конечно, он достаточно размышлял о сексе, но Долли и Фанни внушили ему непреодолимое отвращение к публичным домам, а заводить связь с замужней женщиной Джеймсу казалось постыдным. Не одна горничная предлагала ему согреть его постель, но и это представлялось ему неприличным и недостойным. Он был герцогом, пэром. Какое право имел он пользоваться этими девушками для удовлетворения своей похоти, когда они попросту зависели от него? Джеймс считал долгом защищать своих людей, а не издеваться над ними. И если девушка не живет на земле Элвордов, разве это не делает ее менее достойной его защиты?

По правде говоря, до того момента, как он увидел у себя в кровати Сару, Джеймс так и не испытал серьезного искушения.

Но Сара – совсем другое дело. Он хотел ее, как жаждет пищи изголодавшийся человек.

Джеймс рассмотрел содержимое стакана на свет и долил еще немного. Сделав глоток, он подержал бренди на языке. Ничто не могло прогнать ту дрожь, которая пронизывала его после ухода Сары.

Их предполагаемый брак теперь казался ему больше чем рациональным соглашением. Каким-то образом в нем воскрес тот мечтательный юноша, каким он оставался до посещения «Дансинга Пайпер». Тот наивный дурачок, который верил в любовь и доброту, в честь и преданность, снова вселился в его тело. Его сердце, которое всегда исправно занималось положенной ему работой, обеспечивая жизнеспособность тела, сейчас болело в стремлении к недостижимой мечте, в стремлении к Саре, к ее любви.

Пальцы Джеймса непроизвольно стиснули стакан. Ему хотелось швырнуть стакан в камин, чтобы стакан разлетелся на осколки, а спиртное вспыхнуло ярким синим пламенем, но он знал, что это не избавит его от боли.

Джеймс осторожно поставил стакан на стол и побрел наверх.

– Он ее хочет!

Филипп Гаднер заложил пальцем страницу «Паломничества Чайльд Гарольда», откинулся на спинку кожаного кресла и поднял взгляд на Ричарда.

– Почему ты так решил? Он что, капал слюной на ее декольте?

– А то нет! – Молодой человек потянулся к бутылке с бренди. – Не находись они на этом чертовом балу, он полез бы к ней под юбку. – Ричард плеснул себе в глотку порядочную порцию спиртного. – Бальный зал, ха! Именно это и нужно старине Джеймсу – помещение, где бы он мог совокупляться со своей американской шлюхой!

– Джеймс? – Филипп нахмурился, не представляя себе, чтобы герцог мог настолько распуститься. – А что именно он сделал?

– Он танцевал с ней! – Ричард швырнул стакан в камин, и, ударившись о камень, тот разлетелся на тысячу осколков.