Баринов выбрался из «Фольксвагена», согнувшись в три погибели, перебежал к своему бронированному «Мерседесу», скользнул на заднее сиденье и облегченно вздохнул.

Начальник охраны сел рядом.

Лицо его было мрачно.

– Что снайпер – ушел? – сухо осведомился Баринов.

– Ушел. Место, откуда он стрелял, мы нашли. Это лестничное окно вон в том доме. – Охранник показал на серое пятиэтажное здание рядом со спортивным баром.

– Что-нибудь нашли?

– Вот это, – охранник протянул руку, разжал ладонь.

На ладони лежал маленький металлический предмет. Вытянутый овал со стилизованной буквой «В» в середине.

– Значок или застежка… – проговорил охранник. – Обронил, наверное…

– А гильзу вы нашли? – осведомился Баринов, стараясь, чтобы его голос не дрожал.

– Нет, гильзу не нашли… – ответил охранник – и тут же понял, что хотел сказать ему шеф.

Стрелял профессионал, мастер своего дела. Он даже стреляную гильзу нашел и унес с собой.

Значит, если он оставил на месте эту металлическую застежку – или что это такое – значит, это не случайно.

Значит, он хотел, чтобы они эту застежку нашли.

Значит, это послание.

И поскольку ему, охраннику, это послание ничего не говорило – значит, оно адресовано шефу, Баринову.

– Вы ничего мне не хотите об этом рассказать? – спросил охранник, пристально взглянув на шефа.

– Ничего. Все, что нужно, ты знаешь.

Арину разбудило треньканье мобильного телефона.

– Дорогая, ты уже в курсе? – непривычно мягким голосом спросила Оксана.

Арина посмотрела на часы – без пяти девять. Они не были близкими подругами, так что незачем было Оксане звонить с утра пораньше.

Возможно, кто-то и встает в семь утра, но не Арина. Да и сама Оксана тоже, у нее-то вся работа только вечерами и начинается. А галерея открыта с одиннадцати.

– Что случилось? – хриплым со сна голосом спросила Арина.

– Ах, дорогая, это все так ужасно! Так ужасно! Я так глубоко тебе сочувствую!

– Да что такое? – Арина всерьез рассердилась, поскольку уловила в голосе Оксаны фальшивые нотки. – У тебя в галерее потоп? Или пожар? Тогда при чем тут я?

– Скажи, пожалуйста, ты ведь не передумала покупать картину бедного Антона?

– Не передумала, деньги переведу, – машинально ответила Арина, – а почему он бедный?

– Потому что его убили вчера днем! – очень спокойно ответила Оксана.

– Как? – оторопела Арина. – Это ты так шутишь?

– Стала бы я звонить тебе в такую рань, чтобы пошутить! – ответила Оксана.

– А для чего тогда ты звонишь? – напряглась Арина.

– По делу, – вздохнула галерейщица, – видишь ли, теперь цена на работы Антона подскочит. Сама знаешь, как это бывает, так что, если ты не передумала, переведи деньги, а то у меня уже есть покупатель, только стоить картина будет дороже.

«Врет насчет покупателя», – поняла Арина и хотела уже послать Оксану с ее галереей подальше, но в голове неожиданно ожил голос, который давно уже не давал о себе знать.

«Будь осторожна, – сказал голос, – эта стерва способна тебе напакостить».

– Ну разумеется, – сказала Арина как можно любезней, – я тебя понимаю, работа есть работа. Картина мне нравится, в память о бедном Антоне я куплю ее обязательно.

Цена оказалась чуть не в два раза выше. Поторговались, Оксана уступила, но немного.

Арина тотчас перевела деньги, и Оксана рассказала ей подробности.

Антона нашли вечером соседи, там какой-то пьянчуга толкнулся за деньгами взаймы. А художник лежит весь в крови. Наверное, днем, когда никого из соседей не было дома, в квартиру пролез вор, застал Антона и пырнул его ножом.

– Вы же ушли вместе… – начала Оксана нерешительно.

– Ну да, посидели в кафе, отметили покупку картины, потом я поехала домой, – сказала Арина как можно спокойнее, не хватало еще сознаваться Оксане, что она была в мастерской.

– Конечно, а он вернулся в галерею такой веселый, такой оживленный… сказал, что звонили и обещали выгодный заказ, велели ждать. А тут, представляешь, вдруг у нас свет погас! Оказалось – авария в пяти кварталах. Ну, пока там мастера работали, я, конечно, галерею закрыла, Антон и ушел.

«Хорошо, что она не пожалела денег на картину», – подумала Арина, а не то Оксана бы ее и полиции сдала. Вроде бы ей шум поднимать ни к чему, но если из вредности…

С Оксаной простились вроде бы дружески.

Арина пошла в душ и стала думать.

Значит, кто-то выманил Антона из мастерской для того, чтобы пошарить там спокойно. Но в галерее случилась авария со светом, поэтому Антон вернулся раньше времени. И тут его и убили.

Да, не повезло парню, не станет он теперь знаменитым художником, никто не напишет монографию про его творчество.

Но зачем кто-то полез к нему в мастерскую?

«За книгой», – поняла Арина.

Больше у Антона в мастерской ничего ценного не было. Кому-то стало известно, что у нищего художника есть редкая и дорогая старинная книга.

А вот интересно, он всем подряд ее показывал или только ей, Арине? То есть если искали просто так, наугад, то, возможно, книга так и лежит в тайнике за изразцами?

Арина вдруг почувствовала, что ей просто необходимо достать эту книгу. И изучить ее как следует, потому что только с помощью книги она сможет узнать, откуда у ее мужа взялась металлическая рука и для чего он ее носит вместо протеза. И идти нужно прямо сейчас, пока комнату не заперли.

Говорил же Антон, что он мастерскую снимает, стало быть, хозяева объявятся…

Дверь подъезда, как и накануне, была открыта.

Арина поднялась на третий этаж, остановилась возле двери, увешанной многочисленными табличками, на мгновение задумалась и позвонила в первый попавшийся звонок.

Откуда-то из глубины квартиры донесся недовольный визгливый голос:

– Иду уже, иду! Ну, чего ты надрываешься, я уже открываю! Минуту подождать не может!

Арина придала своему лицу решительное, строгое и официальное выражение.

Дверь открылась.

На пороге стояла разбитная бабенка лет сорока, в коротком цветастом халате, с обернутой розовым полотенцем головой. На ее несколько помятом лице было выражение радостного предвкушения, однако при виде Арины это выражение сменилось сначала удивлением, а затем раздражением и злостью.

– Ты кто? – процедила эта особа, смерив Арину взглядом. – Я думала, это Анатолий…

– Из полиции я, – холодно отчеканила Арина, отодвигая женщину в сторону и протискиваясь в квартиру.