другого дракона всегда настораживало.

— Зачем вам это делать? — он повернулся на стул, чтобы броситься в двери, если нужно. — Вы меня не знаете.

— Но я хорошо знаю Брогомира, — ответил Черный Размах. — Я знаю, что он много вложил в тебя, потому ты интересен для меня, — он склонил голову. — Ты знаешь, кто я.

Это был не вопрос, но Джулиус ответил:

— Вы — Дракон, Видящий Вечность, бессмертный конструкт, созданный древними драконами из нашего измерения, чтобы произошедшее там не повторилось, — он нервно улыбнулся. — Мы с подругой долго говорили с вашим братом, Драконом, Видящим Начало.

Черный Размах кивнул, словно было нормально являться магическим сгустком из другого измерения.

— И ты знаешь, как я делаю это? Как я борюсь с ошибками, которые не должны повторяться?

Джулиус начал потеть.

— Вы убиваете пророков.

Черный Размах кивнул.

— Долг тяжелый, но необходимый. Если ты встречал моего брата, ты видел наше старое измерение, кусочек пустоши, который от него остался. То, что произошло там, было трагедией, последним результатом долгого пути жадности и недальновидности. Все были замешаны, но пророки были движущей силой. Они продавали будущее, чтобы купить настоящее, обрекая всех драконов в процессе. Ты существуешь, потому что несколько твоих предков успели пройти в портал до того, как все рухнуло, и укрылись в этом измерении, — он коснулся ладонью своей груд. — Я существую, чтобы это не повторилось.

Он сказал это серьезно, и Джулиус согласился. Никто, кто видел пепельную пустошь старого дома драконов, не мог заявить, что там произошла не катастрофа. Но это не объясняло, почему Черный Размах говорил с ним.

— Потому что ты важен для Брогомира, — сказал пророк, не дав ему заговорить. — Ты — ключ к его планам.

— Но я их не знаю! — завопил Джулиус. — Я не знаю, что он делает или почему. Я даже не знаю, где он!

— Это не важно, — отмахнулся Черный Размах. — Где бы он ни был, он точно вернется за тобой.

— О, — сказал Джулиус, не зная, радоваться или бояться. — Вы это предвидели?

— Нет, — пророк покачал головой. — Ты — пешка Брогомира, и он хорошо тебя скрывает. Но, хоть я не вижу твое будущее, я всегда знал его будущее. Потому я тут. Я следил за твоим братом до его вылупления, так что я давно слежу за его особым интересом к тебе. Это было восхитительно. Я видел много стратегий манипуляций будущим за десять тысяч лет, но я не видел, чтобы пророк все ставил на одну точку, — он уткнулся длинным пальцем в грудь Джулиуса. — Тебя.

Джулиус сглотнул.

— Сейчас слово «стержень» — не подходящее описание роли, которую он тебе выбрал, — продолжил Черный Размах. — Сейчас все планы Брогомира ведут, так или иначе, к тебе. Я вижу их все, каждую нить, которую он тянет, но я все еще не понимаю, почему.

— Не вы один, — Джулиус обмяк на стуле. — Ваши слова не удивляют. Боб пару раз говорил мне, что я — его пешка, но это не звучало как что-то важное. И я все ещё не знаю, чего он хочет, или зачем он меня выбрал.

— Это нормально, — сказал ему Черный Размах. — Пешка не видит всей игры. Но раз ты так важен, я должен предупредить тебя, что твой брат повернул на опасную тропу. Я не понимаю пока все его мотивы, но я видел его будущее, и я не могу его позволить. Если он продолжит курс, мне придется…

— Убить его, — Джулиуса мутило. — Вы его убьете, да?

— Да, — тихо сказал пророк. — Но пока ты не назвал меня врагом, знай, что я тут, потому что хочу избежать этой судьбы. Как все пророки до него, Брогомир знает, что должен делать, чтобы сохранить свою жизнь. Он узнал, что я — его смерть, когда был младше тебя, знал, как это избежать. Он знает, что нельзя поддаваться искушению, но все еще преследует их, и я не знаю, почему.

Он склонился, уперся локтями в колени, чтобы посмотреть Джулиусу в глаза.

— Потому я пришел к тебе. Ты — его пешка, вокруг тебя строятся все планы. Я надеялся, что, если ты скажешь, что он попросил сделать, это поможет нам лучше понять его мотивы и не допустить плохой конец.

Он сказал это так искренне, что Джулиус чуть не ответил, не подумав. Но, хоть он хотел отчаянно спасти брата, он не был таким глупым.

— Зачем мне вам что-нибудь говорить? — с подозрением сказал он. — Вы сказали, что убьете его.

— Только если он меня заставит, — глаза Черного Размаха были печальными. — Мне не нравится убивать пророков, Джулиус. Я не живой дракон, как ты, но я не из камня. Я знал всех пророков, рожденных в этом измерении. Я видел, как все они росли, и направлял их, как мог, но не мне диктовать будущее нашего вида. Даже когда я переживаю за пророка, я не могу заставить его выбрать то, что мне хотелось бы. Я существую для одной цели: следить за силой пророков и убеждаться, чтобы наше будущее не продали снова.

— Но, если вы делаете только это, почему вы — их смерть? — спросил Джулиус. — Почему первое видение всех пророков — то, как вы их убиваете, если вы выходите, только когда они нарушают правило?

— Потому что пророки не могут выстоять, — гневно сказал Черный Размах. — Ты видел, что Эстелла делала с цепями, и это было лишь небольшим воплощением. Сила будущего всегда там. Ждет. Искушает. Это может занять тысячи лет, но рано или поздно каждый пророк сталкивается с боем, где он не может победить только со знанием будущего. Когда такое происходит, они тянутся к единственному оружию, которое даст им победу, и мне приходится их остановить.

— Но зачем? — спросил Джулиус. — Все они видели свои смерти, да? Они знают, что вы убьете их за такое, так зачем пытаться?

— Каждый пророк считает себя особенным, — он покачал головой. — Они всю жизнь знают то, что другим недоступно, и используют эти знания, чтобы творить невозможное. Когда ты так силен, легко подумать, что тебя не остановить. Что можно сделать то, что еще никто не делал. Что можно победить мня.

— А они могут? — спросил Джулиус. — Я понимаю, что вы старше, лучше и, наверное, можете обыграть любого пророка, но нет непобедимых.

— Я такой, — спокойно сказал Черный Размах. — Знаю, звучит нагло, но я был для такого создан. Я был создан величайшими пророками нашего старого мира, чтобы быть оружием против них. Мня нельзя победить, по крайней мере, пророку.

— Вы не можете это им сказать? Боб