— не Эстелла. Он не безумен. Уверен, если бы объяснили ему все, он…

— Думаешь, я не пытался? — рявкнул Черный Размах. — Знаешь, как раздражает, когда один из лучших пророков в истории не бережет себя? Брогомир знает, что грядёт, и почему ему нельзя это делать, но он все еще отказывается меняться, и я уже не могу его урезонивать.

— Надеюсь, вы не ждете, что я до него достучусь, — сказал Джулиус. — Боб не слушает меня.

— Но говорит с тобой, — пророк пристально смотрел на него. — Ты отличаешься от других драконов, Джулиус. Я говорил тебе, когда мы начали, что твой брат был в беде, и ты даже не попытался использовать это как свое преимущество. Ты не предложил выдать его мне, обменять информацию на услуги. Ты просто хотел помочь, спасти его.

— Конечно, я хотел го спасти, — сказал Джулиус. — Он — мой брат.

— Нет тут «конечно», — Чёрный Размах склонился ближе. — Знаешь, как долго я ждал дракона, как ты? Того, что выберет жизнь брата выше долга Дракона, Видящего Вечность? Ты поразительно редкий, и я верю, что потому Брогомир выбрал тебя. Не только из-за того, что ты не предашь его, а потому что я не хочу убивать тебя. Я мог разбить сейчас планы Брогомира, спасти его жизнь, оборвав твою, убрав все планы с тобой, но я не стану. Я не могу, потому что ты — мирный и честный дракон, которого я всегда надеялся увидеть. Под твоим руководством Хартстрайкеры могут эволюционировать, и ты сможешь остановить глупую борьбу кланов, которая всегда заставляет пророков искать решения, за которые я их убиваю. Это сила, Джулиус, уверен, потому Боб и выбрал тебя. Как лучше осуществлять планы, если не через дракона, которого я не хочу убивать? Но его ум — еще и его слабость, потому что, сделав тебя центром своих планов, Боб дал тебе — единственному, кто переживает — силу спасти его жизнь. Он — пророк, но у тебя все его нити. Если ты их отпустишь, все, что он строил, развалится, и мне не придётся ничего делать.

Холод сжал грудь Джулиуса.

— Вы хотите, чтобы я предал Боба.

— Спас его жизнь, — гневно сказал Черный Размах. — Твой брат — один из лучших пророков в истории, но его ум и смелость завели его дальше по пути самоуничтожения, чем драконов до него. Он заключил сделку с такой опасной силой, что даже я не могу сказать тебе имя, не рискуя будущим, которое создан защищать. Если он сделает еще шаг, я не смогу остановить свою руку, но ты можешь сделать это, чтобы мне не пришлось действовать. Это не предательство, Джулиус. Это спасение его от себя. Если ты заботишься о Брогомире, помоги мне. Разбей его планы, испорть их. Не делай то, что он приказал тебе. Пусть все провалится, и ты спасешь его жизнь.

Он закончил с улыбкой. Не вежливой, как раньше, а искренней, которая изменила все его лицо, сделав его не таким опасным, а больше похожим на отчаявшегося старого дракона. И это было сложнее всего, потому что Джулиус теперь был уверен, что Черный Размах прибыл не манипулировать им или устроить ловушку. Какими бы ни были игры, пророк хотел спасти Боба, и это было проблемой, потому что Джулиус не знал, как.

— Если вам это нужно, я не могу помочь, — виновато сказал он. — Я верю, что вы хотите спасти моего брата. Я тоже хочу его спасти, но я не могу идти против его планов, потому что я не знаю их.

— Это не важно, — отмахнулся Черный Размах. — Тебе не нужно знать игру, чтобы испортить ее. Просто не делай то, что он сказал тебе делать, и все само развалится.

— Но это я и пытаюсь сказать, — сказал Джулиус. — Кроме приказа не освобождать Челси, который я уже нарушил, Боб никогда не указывал мне ничего, кроме «быть собой».

Черный Размах замер, глядя на Джулиуса, словно тот говорил на неизвестном языке.

— И все? — сказал он. — Быть собой? Он только это сказал?

Джулиус кивнул, и старый пророк нахмурился.

— Этого не может быть.

— Знаю, — Джулиус не знал, плакать или смеяться от абсурдности. — Но, клянусь, он сказал только это. Поверьте, если бы я знал, что он хотел убить Амелию, мы сейчас не говорили бы. Я уже разбил бы его планы на кусочки. Но я не знал. Вы, Челси и другие говорите, что я избран Бобом, но он ничего не говорит мне. Я даже больше не получаю его безумные сообщения, — и он не думал, что будет скучать по этому.

Черный Размах посмотрел на свои колени, длинные пальцы стучали по ногам, пока он думал. Тишина длилась так долго, что Джулиус стал переживать, что он впал в какой-то сон, или что делали конструкты, когда были перегружены. Он не успел решить, что делать с этим, Черный Размах встал.

— Я ценю, что ты говоришь со мной, — он склонил голову. — Это было… познавательно.

— Конечно, — выпалил Джулиус, вставая. — Но, пока вы не ушли, можете кое-что сказать? Вы сказали, что знали, где собирался быть Боб. Если бы вы сказали мне, может, я нашел бы его. Поговорил с ним. Он — умный дракон. Уверен, я мог бы…

— Нет, — твердо сказал Черный Размах. — Его местоположение ничего тебе не даст. Ты — его пешка. Если я подвину тебя, он вернет тебя на место, — он подумал еще миг, а потом снова покачал головой. — Нет. Думаю, сейчас тебе лучше продолжать, хотя если он попросит тебя что-нибудь сделать, помни о моем совете.

— Буду, — пообещал Джулиус, кусая губу. — Но было бы куда проще, если бы вы дали намек на то, что он пытается сделать. Если вы следите за ним, это связано с продажей будущего, но почему? Что он пытается сделать?

— Не могу сказать, — Черный Размах явно злился. — Не из-за того, что не доверяю тебе, а потому что он еще не сделал этого. Я уже пролез дальше, чем должен, просто поговорив с тобой сегодня. Если я надавлю еще, могу ошибиться сам, а я не могу это допустить. Но я не был бы тут, если бы угроза не была огромной. Ты теперь знаешь, что на кону. Если ты такой дракон, как я думаю, ты сделаешь все, что ты можешь, чтобы остановить Брогомира, пока он не обрек себя, а я этого и прошу.

— Но откуда мне узнать? — спросил Джулиус. — Я даже не понимаю, что пытаюсь остановить.

— Ты поймешь, — пообещал Черный Размах, открывая