пугали твари, способные прятаться в зарослях. Койоты, собаки и бог знает кто еще. Плюс насекомые. Пока он, спотыкаясь, тащился вперед, в голове бродили мысли о фильме «Дорога»[26] – в его затруднительном положении совершенно неизбежные. Там пережившие апокалипсис отец и сын, выбившись из сил, брели по автомагистрали в поисках убежища и еды. Мэтта картина не особо заинтересовала, но посмотреть ее пригласил отец в неуклюжей попытке укрепить между ними связь. Эван хоть и не был киноманом, зато много читал, а эта лента была экранизацией одного из его любимых романов. Ему вспомнилось, как папа старался скрыть слезу, пробежавшую по щеке во время кульминационной сцены, когда умирающий отец сказал сыну: «Я всем сердцем принадлежу только тебе. И всегда принадлежал». Сидя в темном кинотеатре, Мэтт понимал, что папа думает о Дэнни.

За спиной полыхнул свет фар. Мэтт повернулся, пошел медленнее и увидел вдали пикап. Подумал было спрятаться в кустах, но почувствовал жуткую усталость. Грузовичок, громыхая, подъехал ближе. Парень быстро вышел на обочину дороги, вытянул руку и поднял большой палец. Интересно, в Мексике голосуют так или как-то иначе? Когда машина медленно проплелась мимо, он встретился глазами с мальчонкой лет десяти, смотревшим на него с пассажирского сиденья. Мэтт с убитым видом опустил руку, но в этот момент пикап съехал на обочину.

Мэтт подбежал и заглянул в кабину. Рядом с мальчиком сидел пожилой мужчина, его отец или, скорее, дедушка. Старик с опаской посмотрел на Мэтта.

Куда ему податься?

– Отель, – произнес парень слишком медленно и громко, будто это могло преодолеть языковой барьер.

Старик взглянул на мальчика, и тот сказал ему что-то по-испански. Мэтт разобрал только два слова – Zona Hotelera. С разрешения старика мальчик жестом велел забираться в машину.

– Gracias, – ответил парень и залез в кузов.

Там был только рюкзак и грабли, между зубьев которых застряли морские водоросли.

Чувствуя металл спиной, Мэтт уставился в небо. Когда грузовичок набрал скорость, над головой засвистел ветер. Этот непрекращающийся шум, сверкающие звезды и вершины деревьев, расплывчатыми силуэтами проносившиеся мимо, зачаровывали его.

Мэтт решил всего на секунду закрыть глаза, а когда открыл их, небо уже озарилось багрянцем, а у кузова стоял тот самый мальчик. Мэтт быстро сел. Грузовичок стоял на парковке на морском берегу. Старик с мальчонкой доставали грабли и рюкзак.

– Спасибо, – поблагодарил Мэтт, выбираясь из кузова.

Мальчик пару секунд изучал его, затем порылся в рюкзаке, достал оттуда бутылку воды и протянул ему.

– Отель, – мальчик вытянул руку и показал пальцем на пляж.

Там горели факелы и высились какие-то строения. Мальчик с дедом зашагали в другую сторону, к группке людей, вонзавших грабли в небольшие горы водорослей.

Мэтт пошел на свет, проваливаясь ногами в песок, тут же набившийся в кроссовки. Миновал несколько жавшихся друг к дружке хижин и деревянный помост с гавайским баром. На вывеске красовалась надпись: Mi Amor. Он пошел дальше мимо огороженных заборами коттеджей и особняков и вскоре набрел на ряд шезлонгов и столов. Дорожка от них вела к отелю, утопающему во тьме. До рассвета здесь точно никто не появится.

Мэтт уселся в брезентовое кресло, уставился на океан и вдруг почувствовал жжение от царапин на лице и руках, оставшихся после его ночных приключений.

Оглядев пустынный пляж, парень встал, потянулся и разделся до трусов. Потом разбежался и нырнул, удивившись отсутствию обычной встряски от холода. Вода была теплой, будто в ванне. И вот так, растворившись в шорохе волн и онемев от навалившейся на него тоски, Мэтт плавал до тех пор, пока горизонт не прорезала тонкая оранжевая полоска. Он надеялся, что новый день выдастся получше. Да и разве может быть хуже? Мэтт пойдет в полицию, встретится с сеньором Гуттиэресом, подпишет бумаги и отправится восвояси. Какой все-таки цирк. Ему вспомнилась Хэнк, вспомнился страх на ее миловидном личике. В душе воцарилась пустота, мысли спутались, словно все это было лишь дурным сном.

Самым что ни на есть кошмаром.

Глава 26

 МЭТТ ПАЙН

До этого

Мэгги разбудило чувство тревоги и громкий стук. Она свесила ноги с кровати и пошла на шум. В коридоре на полу кто-то небрежно бросил два чемодана. Еще один на ее глазах вывалился из люка в потолке.

Затем на складной лестнице, приставленной к лазу на чердак, появились отцовские ноги. Спускаясь, он увидел дочь, и у него лихорадочно загорелись глаза.

– Доброе утро, Мэгпай. Надеюсь, я тебя не разбудил. Вот решил стащить вниз для нашего путешествия чемоданы.

– Да я вижу.

От своего плана он не отказался. Хорошенько выспался, но яснее мыслить от этого не стал, да и холодная голова верха не одержала. Надо звонить маме – та лучше других могла утихомирить отца.

– Пап, ты разве не шутил по поводу Мексики? Я не думаю, что…

– А с чего бы мне шутить?

– Просто это… даже не знаю, как сказать… внезапно, что ли…

– В этом году ты закончишь школу и уедешь от нас. Так что это путешествие заслуженно. К тому же мой терапевт сказала, что отпуск пойдет мне на пользу. А когда будем на месте, проверим тот звонок.

Эти слова он произнес с такой небрежностью, что они чуть не обрели смысл. Но Мэгги была не настолько глупа, чтобы купиться на это.

– Ты вот о чем подумай – а если это был развод? Лично я думаю так. В том смысле, даже если вывести за скобки, что Шарлотта… э-э-э… умерла… с какой стати ей звонить с телефона какого-то ночного клуба? Согласись, это странно, тем более сфальсифицировать номер входящего вызова сегодня раз плюнуть.

– Для этого Бог и послал мне тебя, солнышко.

Мэгги нахмурилась.

– Ты отследишь звонок и проверишь, действительно ли он поступил из этого ночного клуба.

Мэгги так хохотнула, что чуть не зашлась кашлем:

– Отследить? Проверить? А каким это, интересно, образом?

Отец схватил чемодан.

– Придумаешь что-нибудь. Я не припомню случая, чтобы ты ничего не сообразила.

С этими словами он взял второй чемодан и дернул