а я — в своей. В моей собственности несколько квартир…

Та, в которой мы жили с Надей, останется ей — я уже зарегистрировал её на жену.

Жить в ней она не хочет, это и понятно, но потом остынет и продаст, может быть. Способ искупить свою вину странный, но хоть что-то. Бросать её на произвол судьбы я не собирался. Но Анфиска как змея мне разум затуманила, глаза замылила словно — я видел всё не так, как было. Как околдовала меня, гадюка. Но едва встал вопрос жить с ней и жениться, я понял, что связывать свою жизнь с ней не хочу. Ребёнка не брошу, но на этом всё.

— Почему ты был у неё? Скажи мне, — плакала в трубку Анфиса.

Потому что хотел к ней. А к тебе — нет.

— Проехали.

— Как проехали, Богдан? Ты что — любишь её, что ли?

— Не твоё дело.

— Ну как — не моё? Я, вообще-то, ребёнка твоего ношу!

— Я сказал, тема закрыта.

Она поняла, что я сейчас просто прерву разговор, и сбавила обороты.

— Богдан, ты сегодня приедешь? — спросила она тихо.

Анфиса, конечно, ощущала похолодание между нами, но боялась услышать, что я её бросаю, и потому старалась не нарываться.

— Нет.

— Почему? Много работы?

— Много, — ответил я часть правды.

— А послезавтра? Я так скучаю по тебе.

— И послезавтра много работы.

Нет, всё же стоит с ней поговорить серьёзно. Хватит уже мозги пудрить девчонке. Она ведь надеется на брак и семью, стоит поделиться своими намерениями, чтобы она перестала тешить себя надеждами. Надю мне, конечно, не вернуть. Но и Анфиса мне не нужна.

— Богдан, ну что происходит? — спросила сквозь слёзы Анфиса. — Я в чём-то виновата перед тобой? Скажи. Мне ведь нельзя так переживать, я нашего ребёночка ношу.

Стиснул зубы, до того меня перекосило от этих слов.

Противно от всего. От неё, ситуации… От самого себя противно.

Только я не знаю людей, кому удалось приказать себе любить кого-то.

— Ничего, — ответил я. — Я приеду, и мы с тобой поговорим.

— Когда?

— Найду время и позвоню тебе.

— Хорошо. Я буду ждать. Я…люблю тебя.

— Я позвоню, — ответил я и повесил трубку.

Откинулся на спинку кресла моего кабинета, сжав в руке телефон.

Ну и что мне с ней делать?

Только кажется, что бросать и отказывать легко, на самом деле я себя чувствовал погано, потому что понимал — мне придётся это сделать. Нужно разграничить наше общение и определить уже роли друг для друга. Дальше так не может продолжаться.

Пусть рожает, раз решила. Помогать буду — материально, и вообще… Но на любовь рассчитывать ей не стоит. Мы будем родителями, но не супругами и не любимыми.

Сейчас вообще не понимаю, зачем с ней спутался. И как она смогла забеременеть, ведь защиту надевал… Ничего непонятно.

Ладно, надо работать. Вся лирика потом.

— Татьяна, принеси мне черный кофе без сливок и сахара. Двойной, — попросил я секретаря, нажав кнопку селектора.

Работа. Потом всё остальное.

За делами не заметил как стемнело и пошёл дождь.

Устало потёр переносицу пальцами и встал из-за стола.

Дождь барабанил по окнам, я смотрел вниз, на лужи, которые собирались на асфальте.

Грязные, мерзкие. Как моя жизнь теперь.

Что же мне говорить Анфисе?

Прости, ты мне не нужна? Не люблю? Ухожу?

Всё звучит жестоко, какие слова не подбирай.

Решиться на такой разговор, где я — инициатор разрыва непросто.

Я снова не могу подобрать слов. Но придётся…

Это моя зона ответственности. Я виноват перед обеими, и как-то теперь надо это решать.

ГЛАВА 19.

НАДЕЖДА.

— А тест вы делали? — спросила врач меня в кабинете УЗИ.

— Да.

— И что он показал?

— Две полоски.

— Хм-хм… А задержка сколько уже?

— Скоро неделя.

— Тогда, думаю, тест не ошибся. Но давайте проверим. Раздевайтесь, ложитесь.

Она указала рукой на кушетку и стул возле неё, куда следовало сложить свои вещи. Я всё выполнила и улеглась на кушетку с одноразовой пелёнкой и стала ждать.

Сердце гулко билось в груди, пока доктор водила аппаратом по моему животу.

— Угу, — сказала, наконец, женщина. — Вот он у нас… Ребёночек ваш.

Она развернула экран ко мне, и я увидела небольшое тёмное пятнышко.

Неужели это мой малыш? Ничего, конечно, разобрать не вышло, но осознание, что это мой ребёнок, заставляло меня дрожать от радости и волнения.

Боже мой, ну как у нас так получилось в последний момент? Какое-то маленькое чудо…

— Шесть-семь недель, — говорила доктор, продолжая жать кнопки под монитором и что-то фиксировать. — Хороший, крупненький… Мальчишка, что ли… Хотите сердечко послушать?

— А можно?

— Да. Уже слышно его, смотрите.

Врач нажала какую-то кнопку и по кабинету понёсся стук сердечка… Сердечка моего сына.

Я не смогла сдержать слёз. Неужели я его слышу? Он такой маленький, а уже сердечко слышно! С ума сойти.

— Спасибо, — повернулась я к ней, а женщина лишь улыбнулась.

— Долгожданная беременность? Судя по карте, у вас никак не получалось.

— Да, — кивнула я. — Не получалось…

— Можете одеваться, — сказала она мне и принялась что-то быстро печатать. А потом распечатала результаты обследования и взялась за мою карту.

— Хм-хм… Так у вас даже несколько попыток эко были.

— Да, — ответила я. Теперь горечь от этого больше не наполняла меня. Внутри меня билось сердечко моего сына. У меня все вышло… Бог меня миловал. — Неудачные.

— Вижу, — посмотрела она на меня. — Беременности срывались.

— Да…

— Вам и сейчас надо наблюдаться и беречь себя. Нужно встать на учёт с девятой недели, сдавать анализы, соблюдать все рекомендации врача. Уже сейчас можете начать пить витамины и беречь себя, не берите много работы.

— Я постараюсь. А в этой клинике беременность ведут? — спросила я.

— Да. На платной основе. Вот прайс-лист услуг, — доктор протянула мне синюю брошюру с наименование клиники.

Я пробежала глазами строчки и подняла брови. Однако, цены…

В другое время я и бы и глазом не моргнула, но сейчас для меня эта сумма весьма ощутимая, это едва ли не весь мой финансовый запас. Но что же делать? Я и сама понимаю, что