Это занимательную историю оборвал то ли вскрик, то ли всхлип принцессы:

- Зиад, скорее!

И всё внимание присутствовавших сосредоточилось на открывшейся довольно большой дверце. С той стороны послышался тихий мужской голос, и в дверке почти в то же мгновенье возникла перемазанная Перла Инвиато. Она дернулась, чтобы пробраться внутрь, и замерла, больше, чем по пояс пробравшись в комнату принцессы Тойво.

- Застряла, - проговорила с отчаянием, - юбка застряла.

Принцесса Тойво резко дёрнула ткань, но юбка плотно стояла враспор и не пускала хозяйку на эту сторону. Тойво выругалась, как не должны ругаться принцессы, но даже и просто воспитанные девушки: что-то непозволительно грубое, типично мужское, но как нельзя более точно описавшее ситуацию.

Маркиза мгновенно отыскала взглядом принца Дамиана и принялась торопливо выкладывать:

- Мой реджи, за нами погоня! Уже близко! Князь ранен, а мой кринолин застрял, - и лицо её искривилось судорогой.

С той стороны послышался приглушенный голос господина посла:

- Скорее, сюда идут!

Первым среагировал князь Марун - выхватив откуда-то из-за голенища своего щегольского сапога кинжал, и на ладони протянул его принцессе Тойво:

- Передай, дочка.

Та быстро и ловко перехватила оружие и, раздвигая одной рукой складки ткани, протиснула между ними другую руку с кинжалом:

- Возьми, Зиад!

Несколько мгновений спустя маркиза Инвиато, как пробка из бутылки, выскочила из отверстия и чуть не уткнулась носом в пол. Её тут же подхватили помощники придворного мага и оттащили в сторону, а князь Марун и принцесса Тойво склонились к отверстию в стене. Оба ухватились на показавшиеся крепкие мужские ладони и под заботливое «Сынок, пригнись!» вытащили в комнату стонущего Зиада Марун, в потёках грязи и крови, насквозь мокрого и зеленовато-бледного. За закрывающейся дверцей слышался всё затихающий шум выкриков, эмоциональных, но непонятных.

Потом были слёзы одной и рыдания другой девушки, помощь и целителя, и лекаря. Короткий сбивчивый рассказ Перлы о поединке, о победе господина посла, о настроениях во дворце короля Оландезии.

И Дамиану хотелось как-то уменьшить боль, которая сквозила в словах юной, но изрядно потрёпанной девушки, и будто кошачьей лапой скребла его душу – ведь это он отпустил её туда.

Потом дрожащую крупной дрожью Перлу поручили её матери, вызванной в комнату принцессы Тойво, и паре служанок - привести в порядок, успокоить, накормить. А Дамиан спорил с целителем, вводящим Зиада Марун в лечебный сон, о том, что не нужно этого делать, что нужно узнать о событиях в Оландезии, сейчас же и из первых рук.

Но старший Марун, Суземский, непонятно когда прибывший, и целитель втроём заняли оборону вокруг раненого посла, прося, уговаривая, доказывая, что всё подождёт.

И опять хотелось что-то сделать, куда-то спрятаться от того большого и неприятного, когда он смотрел на застывшую от переживаний над спящим принцессу Тойво – Раду Марун, которую старший князь сегодня, похоже, принял в свой клан.

Потом был доклад матушке о внезапном завершении дела. Её требование выслушать сейчас же, немедленно хотя бы Перлу Инвиато, раз князь Марун-младший не может этого сделать.

Нервное ожидание, пока молодая маркиза приведёт себя в порядок. И желание куда-то спрятаться от того, что заметил новые морщинки у матери вокруг глаз, её усталость, боль сердца за обычно такой непроницаемой, а сегодня - истончившейся маской спокойствия и непоколебимости.

Потом доклад их тайного агента – девчонки шестнадцати лет.

Перла уже не дрожала, не плакала, была собрана, решительна, говорила без особенных эмоций, излагая только факты. Но её рассказ нагнетал такую тоску, что Дамиан осознал наконец куда ему хотелось спрятаться. И не просто спрятаться, а именно зарыться, уткнуться носом, потеряться в тепле и запахе тела. В тепле и запахе тела… Валери.

Потом матушка встала и произнесла прочувствованную речь, благодаря маркизу Перлу Инвиато и обещая ей награду. Перла молча, с достоинством выслушала слова королевской благодарности, и на повеление королевы вернуть помолвочный перстень принцу Дамиану, коль скоро задание выполнено, ответила:

- Сейчас же. В туже секунду, как только мой батюшка будет доставлен в Бенестарию.

И Дамиан физически почувствовал, что сорвётся, если сейчас же не уткнётся носом в заветную ложбинку груди одной единственной женщине на свете.

Не сорвался...

На выручку примчался Несносный Мальчишка.

Он безобразничал и кривляясь изображал то строгую, застывшую гордой статуей Перлу, то старшую маркизу Инвиато, теребящую рукав дочери и пытающуюся незаметно призвать дочь к порядку, то саму королеву, что с непроницаемым лицом целую минуту сверлила взглядом наглую девчонку.

Как же он хохотал! Как катался на полу Мальчишка от изнеможения и безобразно разевал рот...

Дамиану было до тошноты противно наблюдать это, но от своих навязчивых желаний удалось хоть ненадолго отвлечься.

Он предполагал, что матушка изволит гневаться и последует взрыв. Но к удивлению, реджи ошибся.

Королева устало опустилась в своё кресло. И почти не скрывая усталости, проговорила:

- И как же мне доставить сюда вашего батюшку, маркиза?

В этих словах было многое: и «прощаю тебя, глупая девчонка!», и «помню заслуги твоего отца, дитя», и «ещё посмотрим кто кого».

Перла выдержала взгляд не дрогнув, не отведя взгляда, не отступив. И всё так же смотрела на королеву.

- Как-то же мы добрались сюда. Так же можно и к отцу попасть, в Лиикенрукка.

Нечёткие формулировки в изложении Перлы сейчас вовсе не означали неловкость, нет. Это было лишь незнание терминов.

Дамиану очень хотелось улыбнуться, так криво, саркастично, но он держался.

- Что скажете, сын мой? - посмотрела королева на него после длительной паузы, которую потратила на прожигание юной хамки взглядом.

- Боюсь, я не владею необходимыми сведениями, ваше величие. Мне нужно переговорить с принцессой Тойво. То есть Радой Марун.

- Поговорите, - велела королева и встала. Аудиенция была окончена, и обе маркизы попятились на выход, кланяясь и приседая. Когда мать и сын остались вдвоём, королева тихо проговорила:

- Дамиан, будьте добры, попросите принцессу. Маркиз слишком хорош на своём месте, чтобы могли отдать его на растерзание. А сколько у нас в запасе времени, чтобы вытащить его из ловушки, в которой он оказался - неизвестно.

Дамиан чётко, по-военному кивнул матери в знак того, что всё понял, и тоже вышел.

Перла вела себя вызывающе, но и правда в её словах была - так размышлял реджи по пути к комнате, которая надолго останется в его памяти как комната принцессы Тойво.