Принцесса сидела возле раненого мужа, когда после осторожного стука Дамиан открыл дверь и вошел. Она лишь кивнула в знак приветствия, и снова всё своё внимание сосредоточила на спящем Зиаде. То гладила легонько по бледной кисти, то поправляла и без того безукоризненно гладкое одеяло, то идеальный ворот рубашки.

- Принцесса, - тихо позвал её Дамиан, обращаясь к ней по привычке, а потом исправился, вспомнив, что она может и не отозваться, - Рада. Мы можем поговорить?

Она подняла к нему озабоченный, но такой незнакомый взгляд — взгляд, полный эмоций: тоски, переживаний, боли.

- Да, конечно, - она присела к столу и указала рукой на стул напротив. Сама то и дело поглядывала на спящего больного так, будто он мог исчезнуть или убежать.

- Госпожа, - медленно подбирая слова, Дамиан облекал просьбу в слова, - нам нужна ваша помощь.

Оторвав в очередной раз свой взгляд от спящего, Рада вопросительно посмотрела на Дамиана.

- Помощь?

- Да. От имени Короны Бенестарии обращаюсь к вам с просьбой.

Взгляд принцессы стал вопросительным и немного удивлённым. И принц продолжил, держа лицо:

- Да, обращаюсь к вам с просьбой открыть ещё одну дверцу. Вы же помните Перлу Инвиато, с которой ваш... муж вырвался из... дворца Оландезии?

Дамиан подобрал более удачное слово, чем «родина». Кто знает, как эта девочка - несчастливый бастард короля Юзеппи - отнесётся к такому упоминанию.

Рада кивнула, всё ещё с непониманием во взгляде.

- Вы, наверное, знали, что Перла уехала туда как заложница. Нам пришлось даже устроить фальшивую помолвку, и во дворце короля Юзеппи пребывала как моя невеста.

Дамиан говорил размеренно, а Тойво так же размеренно кивала, поощряя его продолжать.

- Этого потребовала оландезийская сторона, когда мы разыскивали вас, несправедливо обвинённую в убийстве, и пытались выиграть время.

Реджи внимательно наблюдал за девушкой. Она была внимательна и заинтересована, и даже перестала каждые три мгновения оборачиваться на своего мужа.

- Отец Перлы - удивительный человек, дипломат, возглавлял миссию, в которой маркиза прибыла в Оландезию. Но потом был удалён из королевского дворца и даже из столицы.

Тойво кивнула - понятно, знакомо, бывало и не такое.

- И вот сейчас я лично от себя и от имени ей величия королевы Ильдарии прошу открыть дверцу на той стороне перевала в Лиикенрукка, чтобы мы могли освободить маркиза Ивиато.

Тойво опустила глаза на свои крепко сжатые ладони.

- Что будет, если я не открою? - спустя несколько долгих мгновений спросила она, из-под ресниц взглянув на Зиада. Тот всё так же спокойно спал. Дамиан вздохнул - он примерно это и ожидал, когда шёл сюда.

- Погибнет очень хороший, ни в чём не виновный человек, который тоже некоторым образом был причастен к вашему спасению.

Тойво встала и задумчиво прошлась к кровати мужа и обратно.

Дамиан тоже встал, ожидая её решения.

Он видел, что она не просто колеблется, она явно не хочет ничего такого делать. И уже в ярких красках представлял, как и что будет ему говорить матушка, когда он сообщит ей об отказе принцессы Тойво. Несносный Мальчишка нагло скалил зубы, ходя колесом вокруг задумчивой принцессы.

Девушка снова села к столу, сложила руки на коленях и довольно долго просидела так, глядя на свои кулаки в полном молчании. Потом резко выдохнула и подняла на Дамиана свои прозрачные голубые глаза.

- Хорошо, - сказала решительно и тихо, - только у меня будет два условия. Первое: я открываю дверь из этой комнаты, - и она бросила тревожный взгляд на Зиада, - и второе: в Лиикенрукка я знаю мало мест, поэтому открою на постоялый двор, где мы останавливались на пути сюда.

Дамиан готов был упасть на колени и целовать ей руки от радости, но попытался торговаться:

- Мы не знаем, где искать маркиза. Придётся снаряжать целый отряд. Неудобно отсюда, из комнаты, отправлять вооруженных гардов...

- На перевале не особенно много мест, где можно держать пленника, - кривовато улыбнулась Тойво. - Я расскажу обо всех. Но дверцу открою только отсюда.

Сказала жестко, хоть и негромко. И лицо её снова приобрело те знакомые твёрдые черты, что Дамиан помнил в самом начале их знакомства.

Он, не надеявшийся и на это, лишь встал, кивнул и коротко, с достоинством поблагодарил.

- Будем снаряжать отряд, госпожа. Чуть позже я пришлю к вам капитана, чтобы вы ему всё рассказали о местах за перевалом.

Тойво, то есть Рада, покивала, не глядя на стоявшего позади Дамиана. Она уже снова сидела на краешке кровати, рядом с мужем и поправляла, трогала, разглаживала.

И Дамиану, видящему это, опять захотелось уткнуться в то самое, мягкое, тёплое и нежно пахнущее его женщиной. До резкой боли в душе - настолько сильно и остро он чувствовал сейчас недостаток такой вот заботы и любви.

Потом Дамиан стоял рядом с Тойво, которую теперь уже все звали Рада.

Она закрыла немалую по размерам дверь - в рост человека - за отрядом вооруженных гардов. Выдохнула, обернулась к мужу, улыбнулась ему и снова повернулась к стене, привычно скользя пальцем по стене на уровне глаз - рисуя маленькое окошко, чтобы вовремя заметить возвращающийся отряд.

Реджи стоял рядом и тосковал. Ему тоже хотелось вот таких взглядов-любований, взглядов-поцелуев, вглядов-признаний в любви. Ему отчаянно хотелось, чтобы сейчас было можно не стоять здесь и не завидовать чужому счастью, а самому почувствовать эту радость, радость любви и понимания, радость простого человеческого понимания и тепла.

Он стоял рядом с Радой возле этого смотрового окошка в крепость по ту сторону перевала, в Лиикенрукка, с ней попеременно наблюдал и прислушивался, что там происходит, хотя стояла тишина и точно было понятно, что ещё рано ждать отряд обратно.

Рада, когда была его очередь смотреть в окно, оборачивалась к Зиаду. Тот уже не спал, выглядел лучше – исчезла нездоровая бледность и измождённость, он даже временами улыбался жене. А большую часть времени о чём-то тихо беседовал с Перлой.

Когда она узнала, что её требование будет выполнено сегодня, зажмурила свои маленькие глаза под нависшими веками, а потом раскрыла их, красные и промокшие, и сказала:

- Разрешите мне присутствовать.

Дамиан только хмыкнул - какая теперь разница, если сама постоялица комнаты настояла на том, чтобы из её жилища сделали проходной двор - и согласился.

Теперь маркиза, присев поблизости от кровати Зиада, и почти спиной повернувшись к Дамиану, что-то отвечала князю. Он внимательно слушал, и взгляд у него становился чем-то сильно похож на взгляд его отца.

Реджи немного злился оттого, что не может ни расслышать, ни догадаться по движению губ Перлы о чём шла речь.