Я просыпалась от нежных прелюдий. Мягкий, чувственный секс, быстрый душ и мое обессиленное тело снова приятно утопало в матрасе, согретое Лешиным теплом, добирая оставшиеся часы сна.

Виктор… он, словно понимающе ждал, когда я приду в себя и успокоюсь. Вынырну из скорлупы и снова разрешу приблизиться.

Не напирал, встреч не искал, но и забыть о себе не давал.

Сообщения совсем простые, ненавязчивые. Пожелания доброго утра, спокойной ночи, забавные картинки, мемы.

Мой рабочий день начинался со звонка курьера. Он привозил кофе с какой-нибудь вкусностью — ягодным пирогом, кусочком чизкейка или порцией сливочного мороженого.

Конечно же, первым порывом было — не поддаваться на провокации, ничего не брать, соблюдать спокойствие и выдержку.

Но сила воли меня подвела. Изо дня в день я забирала у доставщика очередные угощения, и благодарила Виктора сухим «спасибо». Сначала, грызла совесть, но получая удовольствие от запретного, я испытывала в душе ликование, как будто нашла монетку, которую все ищут и прятала ее в кулачке. Он помнит обо мне! Думает! И…

А вот что «и» я не знала. Потому что никакого «и» быть не могло.

Когда я колдовала над «наполеоном» для Елены Дитриевны, от Виктора в ватсап упало первое сообщение. «Как дела? Ответь, пожалуйста. Я волнуюсь»

Прочитав его, я разозлилась, а потом сфоткала Бонопарта, и отправила с припиской. «Будем кушать вкусный торт».

И все. Рыжий отвалил с личным. Необязывающие знаки внимания с легким намеком на симпатию. Которые просто нужно было пережить. Скоро ему надоест.

Телефон, на столе взорвался мелодией звонка. Курьер оповестил об очередной доставке. Что-то поздновато сегодня, оторвавшись от проводок, мазнула взглядом по краю ноута, время почти обед.

Накинув плащ, я выскочила на улицу и растерянно притормозила, наткнулась взглядом на застывшую фигуру Линца. Так и есть. Стоит весь такой сосредоточенный, в кожаной куртке, засунув одну руку в карман, а другой прижимая к себе бумажный пакет.

Увидев меня, он во всю свою бородищу расплылся в улыбке.

Делать вид, что я его не узнаю, разворачиваться и бежать обратно было глупо. Распрямив спину, я подошла.

— Привет, — задираю голову, бесстрашно глядя ему в глаза. — Ты теперь работаешь курьером?

— Привет, по особым случаям.

— Это мне? — стреляю глазами на кулек в его руках.

— Погода сегодня хорошая. Пойдем где-нибудь перекусим. Нам надо поговорить.

— Вить, работы много, — погладывая на часы, всем видом показываю, что крайне занята. — Мне некогда.

— Это предлог, мы оба это знаем, — поправляет лацкан моего плаща и закладывает себе под локоть мою руку. — Выдели в своем жестком тайминге полчаса для меня.

Спорить на людях еще глупее, чем убегать. Я иду под руку с ним, обдумывая как бы побыстрее отделаться. Приземлившись, в уличной кафешке на соседней улице, пока ждем заказ, Рыжий ставит передо мной на стол бумажный пакет. Любопытство разжигает, я заглядываю в него и вынимаю чашку, упакованную в прозрачную слюду с принтом незабудок, и белое сухое вино со скромным голубым цветком на этикетке и названием «Forget Me Not».

— Ты с ума сошел, — шокировано поднимаю на него глаза. — Не нужно было…

— Ты запретила мне дарить цветы, — смотрит на меня внимательно. — Как я должен извиняться?

— Тебе не за что извиняться, — бормочу, засовывая все обратно. — Будем считать, нас немного занесло.

— Заносит снегом улицу, — стучит пальцами по столу, — это неуправляемый процесс. Любой другой занос — управляемый. Ты хотела, и я — хотел, это физика.

— Вить, — закрываю лицо руками, — не надо…Я выхожу замуж.

— Ты беременна?

— Нет.

— Когда свадьба?

— Ну какая свадьба? — небрежно машу рукой. — Распишемся просто…

— С чего вдруг такая спешка?

— Ну какая спешка, Вить?

— И все же?

— Как только, так сразу! — начинаю беситься. С какого хрена, я должна оправдываться и объясняться.

— Понятно, что ничего не понятно, — ерошит на макушке волосы. — Ладно, раз уж пришли, давай спокойно поедим. Невестам же не возбраняется обедать в обеденный перерыв?

Не поднимая глаз от тарелки ковыряюсь в греческом салате, Рыжий без аппетита жует бефстроганов.

— Кстати, ты знаешь, что родоначальницей бефстроганов считается Одесса? — прерывает он тишину, нейтральным вопросом.

— Одесса, которая на Черном море? — поднимаю на него глаза

— Она самая… — кивает, и продолжает с набитым ртом. — Жил да был в городе Одесса, что на Черном море граф Строганов. И был он одиноким, но весьма богатым, — подражая интонации рассказчика сказок закручивает интригу. — По одной из версий, в преклонном возрасте у него выпали почти все зубы, а протезистов, тогда не было. Его повар-француз, чтобы угодить господину придумал рецепт мягких кусочков говядины, приготовленных в соусе. А чтобы еще больше уважить, назвал блюдо Boeuf Строганофф, дословно — «говядина по-строгановски». По другой, — богатый и при этом бездетный наследник огромного состояния, был скучающим стариканом и устраивал званые ужины, попасть на которые мог почти любой желающий, — с невозмутимым видом ворует из моей тарелки вилкой оливку. — Единственное, что требовалось от гостя — прилично одеться, и развлекать хозяина. Халявщики, с удовольствием ели обжаренную в соусе говядину. К тому же мелконарезанное мясо было удобно делить на порции. И можно было даже лямзить руками, — играя бровями, так и сделал, засунув в рот кусочек.

Как бы там ни было, непринужденным рассказом ему удалось снять напряженность.

— Вот откуда в твоей голове столько всякой всячины? — улыбаясь, смотрю, как он вытирает салфеткой пальцы, стирая с них коричневый соус.

Через пару деньков свою гениальность он будет демонстрировать уже другой, которая оценит его по достоинству, и как я не будет ломаться.

Мысль, что Линц с кем-то может быть таким же легким, веселым, с блестящими глазами … как со мной — не приятна. Представлять в объятиях длинноногой фигуристой блондинки, задыхающейся от подкатившей судороги удовольствия, прижатой его влажным телом к простыням, мучительно до колотящегося сердца. Плевать, как называется испытываемое мной чувство, суть в том, что оно болезненно. Но я же не дура — понимаю, что рано или поздно это случится, потому что я сама его оттолкнула.

— От верблюда.

А дальше, мы болтали о разной ерунде. Он, поинтересовался Виктором, моими успехами с Бонопартом, Валюхиными делами. По последнему пункту, пришлось признаться, что я плохая сестра. Уже почти как две недели, наше общение свелось к безликим фразам в соц. сетях в ответ на значок показывающей, что обе живы-здоровы.

— Ну что, пойдем верну тебя обратно? — улыбнулся, расплатившись по счету.

Я- таки хотела, разделить чек, но он так на меня посмотрел, что я прикусила язык, и молча убрала кошелек обратно. — Не забудь незабудки!

Тавтология так забавно прозвучала, что я расхохоталась.

— Вить, спасибо