Ей никто не был нужен, кроме него. Она хотела быть только с ним, каждую минуту. Но он ушел, и сейчас она крайне остро ощутила своё одиночество, совсем как тогда, когда узнала о смерти мамы. Да, конечно, у неё есть Бен и приемная мать. Но Бен — солдат и скоро вернется обратно на службу, а Эйлин живет в Мэдисоне, так далеко…

Мия с горечью осознала, что теперь будет намного тяжелее, чем после смерти мамы. Ведь тогда судьба послала ей Хадсонов, принявших её как родную. Они старались облегчить её скорбь и дать ей всё самое лучшее, чтобы она ни секунды не чувствовала себя обделенной в чем-то. Особенно Бен. Но не теперь. Боба не стало, Бен служит за океаном, а Эйлин в другом штате, и никто не поможет теперь пережить невосполнимую утрату. Она осталась одна в городе, хранящем столько воспоминаний, и ей одной теперь нести бремя скорби. И не сможет она в момент отчаяния прильнуть к крепкой груди любимого, потому что его нет на свете. Он больше никогда не разбудит среди ночи, спасая от кошмаров, и не прижмет к груди. Отныне она сама должна будет бороться с ними и с теми, которые еще придут, подпитанные болью её утраты.

О, Рик! Ну почему она не ночевала в тот день с ним? Почему именно его машина оказалась на том злополучном перекрестке? И почему тот чертов водитель грузовика проехал на красный? Кто ему дал права? Почему он вообще появился на свет и отнял у неё Рика? Мия уткнулась в подушку и разрыдалась, а когда её силы иссякли, её сморил тяжелый, удушающий сон.

***

Вновь этот запах дорогой кожи и хвои. Он находился на пассажирском сиденье какого-то автомобиля, приборная доска которого оказалась смутно знакомой, где-то он уже её видел. Автомобиль плавно двигался в темноте, и Бен тут же повернул голову в сторону водителя. Им оказался Рик.

— Здравствуй, брат, — он посмотрел на него, улыбаясь.

— Рик.

Хотелось броситься на него и сжать в объятьях, но вместо этого Бен схватил его за предплечье, чтобы убедиться, что это и вправду он.

— О, Господи, Рик, — его сердце прыгало от радости. — Как? Как ты? Что произошло?

— Ох, Бенни, — он мельком бросил на него сочувствующий взгляд, — ты же знаешь, что я мертв.

«Мертв. Мертв. Мертв», — отдалось эхом в мозгу.

Память воскресила смутные, словно в тумане образы опускания гроба в землю и плачущую на его груди Мию.

— Ты ведь позаботишься о ней, — звучало как утверждение, нежели вопрос, от которого каждая клеточка в теле Бена напряглась, а его бросило в жар.

«Он знает», — понял он. — «Всегда знал».

— Конечно, знал, — произнес Рик, словно читая его мысли.

Бену стало трудно дышать, и он потянулся к вороту, чтобы ослабить удушье, и с удивлением обнаружил у себя галстук. Галстук он надевал только к парадной форме. Мужчина бегло оглядел себя, удивляясь еще больше, потому что он был в костюме, явно дорогом. В замешательстве он завел руку, касаясь своей головы и вздрогнул, его волосы отрасли. Дрожащей рукой он провел по ним, позабыв о брате, что спокойно продолжил вести автомобиль в кромешной тьме, которая, по его виду, вообще не смущала его.

Он опустил солнцезащитный козырек и, сдвинув в бок заслонку, скрывающую, зеркало, обомлел. Он даже приблизился, чтобы получше рассмотреть свое лицо и волосы — таких длинных волос у него в жизни не было, только у Рика. Но, что же это? Он непроизвольно дотронулся до щеки. Шрам. Шрам Рика?

— Рик, что происходит? — дрожащим голосом обратился он к брату; они стояли на светофоре.

— Разве ты никогда не думал о том, что хотел бы быть на моём месте? — без злобы спросил тот, повернувшись.

— Конечно, нет! — у Бена кровь отхлынула от лица. — Как ты мог подумать такое?

— Даже, когда ты узнал о нас с Мией?

Бен не выдержал и отвел взгляд. Да, его посещала эта мысль пару раз, но он быстро подавлял её, чтобы она не пускала корни.

Боковым зрением он уловил, что светофор сменился на зеленый, и Рик нажал на педаль газа, трогаясь с места, а Бену вдруг стало тревожно. Что-то должно было произойти. В ту же секунду его ослепил дальний свет фар.

— Рик, нет! — крикнул он в ужасе и тут же проснулся.

Он подскочил на месте, оглядываясь по сторонам, но перед глазами так и стоял ослепляющий дальний свет. Он тяжело и часто дышал, а сердце отплясывало чечетку. Тренированный на критические ситуации мозг летчика быстро определил, что он находится в безопасности, и сжатое, словно пружина, тело расслабилось. Он упал обратно на кровать и попытался успокоить биение сердца и выровнять дыхание.

Эти кошмары рано или поздно доведут его до ручки. Как же ему хотелось вернуться в тот период жизни, когда он не видел снов.

Бен нажал на кнопку на своих часах, подсвечивая циферблат. Было начало пятого. Стоило вернуться ко сну, потому что он проспал всего три часа: долго не мог заснуть, перебирая в голове прошедший вечер.

Мия хотела поцеловать его. Он увидел это в её глазах. И как приоткрылись её губы. Те самые губы, о которых он столько мечтал. Его сознание окутала пьянящая радость. Воздух между ними словно отяжелел, и еще чуть-чуть, и он бы потянулся к ней своими губами, а, может, так и было, потому что расстояние между их лицами сократилось. Сейчас он уже не был уверен, кто из них приблизился. Скорее всего, — он, потому что, увиденное после в её взгляде, заставило его сердце упасть. Осмысление. Ужас. Смущение.

Он выдал себя. И теперь она знает о его чувствах.

Бен был уверен, что она заговорит о чуть было не произошедшем, когда он вез её домой, но нет, Мия молчала. А его пьянящая радость сменилась горечью, ведь он понял, почему она хотела его поцеловать. Она видит в нем Рика. Конечно, у них ведь одно лицо! А он, идиот, на миг возомнил, что любовь всей его жизни хочет именно его! Какой же он осёл. В номер мужчина