Он ждал ответа.

— Мне тоже не терпится отправиться к Эстли, — сказала она. — Ваш брат знает о нашей поездке?

Финн посмотрел на нее с укоризной:

— Зачем ему знать? Вы хотите, чтобы он поехал с нами?

Марша рассмеялась.

— У нас и без него самая приятная компания.

Мило улыбнувшись, он откланялся. Марша захлопнула за ним дверь, прежде чем успел Бербанк, и быстро побежала наверх.

От радости она не чувствовала под собой ног. Разговор с лордом Чедвиком о герцоге Бошане и спасении школы придется отложить, но что с того? Она не чувствовала за собой вины. Отсрочка на полдня, чтобы съездить сегодня днем к Эстли, погоды не делала. Она успеет и то и другое. Почему бы нет?

Она села к столу, чтобы написать записку лорду Чедвику, когда в дверях ее спальни возник брат Грегори.

— Грегори! — позвала она, возвращая перо назад в чернильницу.

Он вошел.

— Да?

Вот кому она может довериться.

— Как ты полагаешь, будет ли уместно, если я отменю встречу с лордом Чедвиком… ради того, чтобы поехать к Эстли с мистером Латтимором?

Грегори почесал подбородок.

— Зависит от того, найдешь ли ты правильные слова, чтобы уладить конфликт. — Он сочувственно улыбнулся сестре. — Нелегкое это дело — светские обязанности, а?

— Точно. — Марша прикусила губу. Хорошо, что брат все понимает! — Кстати, в действительности я не хотела говорить «да» лорду Чедвику, и мы всего лишь собирались покататься в парке. Кроме того, я уже дала согласие мистеру Латтимору.

— Тогда напусти туману. Скажи графу, что у тебя возникло неожиданное, но важное дело. Чем меньше подробностей, тем меньше вероятность, что у тебя выйдет неприятность или что ты оскорбишь чьи-то чувства. Я поступаю именно так.

— Отличный совет. — Кивнув, она потянулась за пером.

— Марша?

— Да? — Ее рука застыла над пером. Грегори явно собирался ей что-то сказать, но не решался.

— Тебе не нравится общество лорда Чедвика? — Голубые ирландские глаза Грегори смотрели на нее с любопытством. — А по-моему, он отличный парень. О его брате я знаю немного. Мы с ним одного возраста, но его очень долго не было в Англии, а до того он прославился тем, что его несколько раз исключали из Оксфорда.

— А тебя разве не исключали из Оксфорда? — спросила она.

— Разумеется, — весело фыркнул Грегори. — Всех исключают хотя бы один раз, если, конечно, ты не увалень и не зубрила. — На лбу Грегори обозначилась морщинка. — Я не говорю, что мистер Латтимор недостоин того, чтобы ты тратила на него время. Просто будь благоразумна. О нем мне известно очень мало; зато я точно знаю, что его брат — человек очень достойный.

Она благодарно улыбнулась ему:

— Я это запомню.

Это была бессовестная ложь. Но не могла же она сказать брату, что лорд Чедвик никогда не станет за ней ухаживать.

— Отлично, — сказал Грегори и вышел.

Без дальнейших проволочек Марша взяла из чернильницы перо и написала записку:

«Дорогой лорд Чедвик! Боюсь, что вынуждена отложить нашу прогулку в парке до завтра. Неожиданное дело вынуждает меня им заняться. Надеюсь, Вы поймете.

С уважением — леди Марша».

Она не знала, что еще сказать. Лгать насчет того, что на самом деле она собиралась делать вместо того, чтобы поехать с ним кататься? Разумеется, это невозможно. Но и правду она тоже не могла сказать. Тогда он решит, что у нее дурные манеры, да и у Финна могут быть неприятности.

Вот уж действительно, светские обязанности — дело непростое. Марша вздохнула. Она уже запуталась, а ведь приехала в Лондон всего несколько дней назад.

Но разве не лорд Чедвик виноват, что она упустила все, что мог дать ей Финн? Так что не стоит корить себя за то, что она — подумать только — смеет морочить мужчинам головы!

Дункан рассматривал собственное отражение в зеркале.

— По-твоему, Джо, я красивый?

Джо не соизволил ни ответить, ни просто взглянуть на отца. Присев на корточки, Дункан взял его за плечи и повернул к себе.

— Завтра утром, — сказал он, пытаясь заглянуть сыну в лицо, — клянусь, мы пойдем смотреть этот зуб акулы.

Джо поднял голову, его взгляд просиял.

— Правда?

— Да. Но ты должен вести себя как хороший мальчик. А теперь ступай к Руби. Сегодня она печет коржики. Надеюсь, она испекла один с буквой «Д». Интересно, для кого этот коржик?

— Для меня! — Джо унесся прочь, как заяц, и в дверях чуть не сбил с ног Дженкинса.

— Скажи «Извините меня»! — крикнул ему Дункан. Теперь это стало его второй натурой — маленькие нотации в несколько слов.

— Извините меня, — сказал Джо и проскочил у дворецкого между ног.

Дункан слышал, как он топает вниз по лестнице.

— Записка, милорд. Только что принесли. — Дженкинс подал ему сложенный листок бумаги на серебряном подносе.

— Спасибо, Дженкинс. — Развернув было записку, Дункан тут же сложил ее обратно. — Итак, я не еду кататься.

«Неожиданное дело» — вот как написала леди Марша. Интересно, что бы это могло быть?

— Зря надели такой красивый галстук, — запричитал Уоррен.

Дженкинс вопросительно вскинул брови:

— И что мне передать Руперту, милорд?

— Скажите, что коляска понадобится мне завтра на то же время. Простая отсрочка. А сейчас пусть подает карету. — Он взглянул на Уоррена. — Кстати, галстук не пропадет. Повезу Джо в Олбани смотреть зуб акулы. И мы сделаем остановку в Грин-парке и поиграем немного.

— Очень хорошо, сэр.

Когда получасом позже Дункан и Джо появились в дверях квартиры Финна, брат встретил их широкой улыбкой. Галстук свободно болтался на его шее.

— Только не говори мне, — обратился он к Джо, — что пришел не для того, чтобы навести тут чистоту. Моя экономка сегодня не явилась.

— Нет. Я приехал посмотреть зуб акулы, — серьезно ответил Джо, тараща глаза.

Финн почесал затылок.

— Ты точно не хочешь смахнуть пыль с подсвечников?

Джо кивнул.

— Совершенно точно.

— Ну что ж, хорошо, — сказал ему Финн. — Все равно, заходи. Но сначала дай мне завязать галстук.

Дункану понравилась веселая болтовня Финна. Он все еще надеялся — очень надеялся, — что они могут быть обычной семьей, где все любят друг друга.

Итак, Финн впустил их в свое жилище. Боже правый, здесь царил кавардак. На столе, возле двух пустых бокалов, валялась сережка, а рядом — перо из дамской прически, которое Джо тут же схватил и начал им размахивать.