Наконец-то смысл ее слов дошел до Сэма. Его глаза сузились.

— Бабушка знала об этом?

— Думаю, да.

— И позволила мне пребывать в заблуждении? Проклятье! — Он повернулся, устремил взгляд на долину, на щеках его заходили желваки. — Ладно, значит, за Оуэна ты не выходишь. Тогда зачем ты отдаешь ему коров? У меня создалось впечатление, что ты их любишь, и тем не менее отдаешь их этому человеку без всяких сожалений...

— С сожалениями, — поправила Джемайма. — Я буду по ним скучать.

— Что? Даже по Дейзи?

Она улыбнулась.

— Даже по ней.

— Но почему, Джемайма? Они же твоя гордость.

Девушка покачала головой.

— Они были гордостью и радостью дяди Тома, и после его смерти я осталась здесь из-за них. Ну а сейчас мне будет слишком трудно. — Она закусила губу, руки скользнули вниз, легли на живот. Ребенок Сэма. Их ребенок. — Я беременна, — сообщила она.

Сэм вздрогнул, его глаза впились в нее испытующим взглядом.

— Что? — выдохнул он.

— У меня будет ребенок. Поэтому я все продаю... переезжаю в Беркшир, чтобы быть ближе к тебе, чтобы ты мог проводить время со своим ребенком. Я не могу жить в Лондоне, и мой ребенок не будет расти в квартире, выходящей окнами на лондонский док, но я подумала: если мы будем жить близко, ты мог бы ездить в Лондон и обратно или мы могли бы сидеть с ребенком по очереди...

— Это мой ребенок?

Она взглянула в его недоверчивые глаза и улыбнулась.

— Конечно. А ты подумал чей?

Он пожал плечами и проглотил подступивший к горлу комок.

— Оуэна? — Джемайма рассмеялась и покачала головой. — Дженни меня убила бы, но не подпустила бы так близко к своему жениху... Как бы то ни было, я тебе уже говорила, Оуэн для меня ничего не значит.

Губы Сэма дрогнули.

— Даже несмотря на трактор?

Джемайма усмехнулась.

— Даже несмотря на трактор. — Ее улыбка исчезла. — Я люблю тебя, Сэм, я хочу быть рядом с тобой, но я не была бы собой, если бы согласилась жить в Лондоне.

— Забудь Лондон. Я тоже от него устал. Позавчера мою машину отбуксировали в полицейский участок, и мне пришлось потратить целое состояние, чтобы ее вызволить. — Он протянул ей руку, и она взяла ее. — Выходи за меня, Джемайма. Давай жить здесь с нашим ребенком. Мы можем переделать коттедж, превратить подсобные строения в студию, я смогу работать дома.

Она огляделась.

— Но это ужасно, Сэм! Ты не захочешь здесь жить! У тебя же прекрасная квартира.

— Мм... Кое-кто уже сделал мне предложение, от которого я не могу отказаться.

— Ты продал бы ее? — изумилась Джемайма, и Сэм кивнул.

— Конечно. Почему бы и нет?

— Потому что... ну, я не знаю. Это твое детище...

— Нет. — Он ласково погладил ее слегка округлившийся живот. — Вот мое детище. Это самое важное.

Ее глаза наполнились слезами, и со стоном она бросилась в его объятия.

— Я думала, ты никогда оттуда не уедешь, — зарыдала она, испытывая огромное облегчение.

— Глупышка. Я же говорил, что мог бы жить и в другом месте.

— Но... я не думала, что ты настроен серьезно. Не думала, что ты сможешь уехать из Лондона. А как же твои клиенты?

Сэм пожал плечами.

— Какие проблемы? Многие из них уже сейчас живут за городом. Здесь идеальное место для жизни. Мне не придется торчать в пробках и опаздывать на встречи с клиентами.

— Но ты все равно не захочешь жить здесь. — Она обвела глазами убогую кухню.

— Почему? По-моему, все замечательно.

— Нет, ужасно.

Сэм усмехнулся.

— Твоя кухня требует немного внимания. Подожди, и увидишь: она будет просто чудесной и у тебя появится время, чтобы радоваться ей. Вокруг двери будут виться розы...

— Розы уже есть, — вставила Джемайма, и Сэм рассмеялся.

— Ну вот видишь. Все уже и так отлично. Чего нам еще желать?

Она закусила губу.

— Мне нужно выплатить долг по закладной.

Он пожал плечами.

— Ну и что? Я в любом случае выкуплю у тебя ферму. Это твое наследство. Ты можешь положить деньги в надежный банк и хранить на тот случай, если решишь, что я тебе надоел.

— Или я тебе? — добавила она, ужасаясь этой мысли.

— Нет, мне ты никогда не надоешь, — поклялся он и привлек ее к себе. — Я так скучал по тебе, Джем, — шепнул он, и его голос прозвучал подозрительно неровно. — Жизнь без тебя стала сущим адом. Я думал, что буду в порядке, если займу себя работой, но ничего не вышло. Я думал только о тебе, днем и ночью...

Он прервался и крепче обнял ее. Джемайма обвила его спину руками.

— Я тоже. Я была так несчастна. Не знала, что можно так скучать по кому-то.

— Тебе следовало сказать мне о своей беременности.

— Но тогда ты бы предпочел, чтобы я вышла за тебя и переехала к тебе. Я думала, ты переедешь в Челси или Ричмонд и сочтешь, что это достаточно далеко... или же приедешь сюда и сломаешь свою карьеру.

— О моей карьере не беспокойся. С тех пор как я получил премию, меня завалили заказами и я даже отказываюсь от тех, которые меня не интересуют. Я даже заимел пару врагов — избалованных клиентов, требовавших того, чего я не мог дать.

Джемайма запрокинула голову.

— Звучит зловеще.

Сэм рассмеялся.

— Есть одна женщина, по имени Мойя Кеннеди. Она... — Его лицо слегка скривилось. — На днях она сделала мне недвусмысленное предложение.

Джемайма слегка отстранилась.

— Надеюсь, ты ей отказал.

— Разумеется. Мне было ее жаль... и ее мужа тоже. Она сказала, что он больше не может.

— Чего не может? А-а... Бедняга.

— Вот именно. Как бы там ни было, похоже, они были в числе моих заказчиков потому, что она считала, что влюблена в меня. Должно быть, я непроходимый тупица, если до сих пор это не понимал. — Его руки крепко обнимали ее, словно баюкая. — Я люблю тебя, Джемайма. Для меня никогда не будет никого другого. Тебе незачем беспокоиться о моих клиентах.

— Я и не беспокоюсь. — Она выскользнула из его объятий, заглянула ему в глаза. — Я верю тебе, Сэм. Надеюсь, ты мне тоже.

Он улыбнулся.

— О, конечно, верю. Не уверен насчет Оуэна, но тебе я доверяю.

— Не беспокойся о нем. Дженни займет его на несколько лет.

— Вот и отлично. — Сэм отпустил ее. — Можно от тебя позвонить?