Каковы бы ни были ответы, она больше не ощущала себя хозяйкой своей судьбы. И как бы ей ни хотелось проклинать герцога, все же вина лежала не только на нем. Ее собственное бесстыдное поведение было непростительным.

Мысленно упрекая себя, Розлин выбросила из головы мрачные мысли и постаралась уделить лорду Хэвиленду как можно больше внимания. Следующие три четверти часа они весело болтали, как старые друзья. В такие моменты она чувствовала, что совершенно освоилась в его обществе.

«И в этом вся беда», – досадливо думала Розлин, когда граф привез ее в Данверз-Холл и распрощался. Почему она не испытывает к Хэвиленду никаких страстных чувств? Почему между ними не проскакивают искры, тогда как герцог Арден способен воспламенить ее одним взглядом? Почему в обществе графа она способна думать только об Ардене?

И она постоянно их сравнивает! Оба они люди обаятельные, энергичные, но только один заставлял ее сердце сжиматься, а кровь – гореть. Только один заставлял ее терять силу воли всего лишь поцелуем…

В его властных объятиях она становилась покорной. И поэтому ее обуревали сомнения. Сомнения в себе самой, что потрясало Розлин до глубины души. И при свете дня эти сомнения еще больше усилились. Стоило ей сегодня увидеться с лордом Хэвилендом, и она поняла, почему сердце при виде его не забилось сильнее. Почему дыхание не участилось.

К графу она испытывала искреннюю симпатию и дружеские чувства. И никакого восхитительного волнения. Никакого пожара в крови, который разжигал в ней герцог.

Розлин медленно поднялась к себе. Плохо, что сестер нет дома. С ними она могла обсудить любые проблемы. Арабелла скорее всего поймет и сможет что-то посоветовать, но она сейчас наслаждается медовым месяцем. А Лили в Лондоне…

Впрочем, с Лили на такие темы говорить бессмысленно: она твердо настроена навсегда остаться в девушках. Лили скажет, что сестра спятила, и Розлин придется с ней согласиться.

Фанни, конечно, будет счастлива выслушать ее, но Розлин и без того слишком часто надоедала подруге за эти несколько недель. И в любом случае для встречи с Фанни нужно ехать в Лондон.

Может, обратиться к Тесс? Тесс оценила по достоинству ее желание выйти замуж по любви и одобряла интерес к лорду Хэвиленду. Но что скажет Тесс, услышав, что страсть необходима женщине и что без этой страсти она будет тихо увядать?

Сама Розлин никогда не мечтала о великой страсти. Твердила себе, что вполне сможет довольствоваться нежной любовью и искренней привязанностью. Но сейчас вдруг задалась вопросом, действительно ли эта страсть ей не нужна?

Одно ей стало ясно: нужно прекратить все попытки поймать Хэвиленда. Несправедливо и дальше пытаться привлечь его внимание и в то же время думать о другом. Несправедливо, если Хэвиленд влюбится в нее, а сама она никогда не сможет ответить ему тем же.

Закрыв за собой дверь спальни, Розлин уселась на кровать, обхватив руками поднятые к подбородку колени. Вот так и просидела бы весь день, уныло размышляя, что делать, но через несколько часов придется увидеться с леди Фримантл. Приглашение Уинифред на чай было подобно приказу, и отказаться от него было невозможно. В противном случае ее приятельница приедет в Данверз-Холл и станет допытываться, что с ней. И в Фримантл-Парке будет легче справиться с очередной попыткой Уинифред свести ее с герцогом: Розлин просто пригрозит, что уедет, и та на некоторое время угомонится.

Как и ожидаюсь, Уинифред ничуть не раскаивалась в своем поведении на балу. Мало того, усевшись в роскошной гостиной приятельницы, Розлин, к своей досаде узнала, что герцог Арден тоже приглашен на чай.

– Уинифред! Вы должны немедленно прекратить свои постыдные интриги! Не поверите, до чего все это унизительно!

– Я тут совершенно ни при чем. Арден сам напросился на чай.

Когда Розлин безмолвно уставилась на Уинифред, улыбка ее стала еще шире.

– К чему такой удивленный вид, девочка моя? Любому и каждому ясно как день, что герцог тобой увлечен. – Уинифред выглянула в окно: – Надеюсь, он успеет приехать до начала дождя.

Розлин невольно скрипнула зубами. Она понятия не имела, зачем Ардену понадобилось пить с ней чай, зато была твердо уверена, что больше не желает его видеть. Особенно после вчерашнего вечера.

Может, он хочет извиниться за свою скандальную выходку в саду? Или, не дай Бог, намерен возобновить свои ухаживания? Но не может же он вести себя подобным образом в присутствии Уинифред?!

Ее взволнованные мысли были прерваны восклицанием Уинифред:

– Сегодня гораздо холоднее, чем я ожидала! Будь доброй девочкой и принеси мне шаль из гардеробной!

Розлин поспешно вскочила, радуясь, что может найти себе занятие.

– Да, конечно!

Поспешно выйдя из гостиной, она поднялась наверх, в спальню Уинифред. Дверь гардеробной была полуоткрыта. Войдя, девушка остановилась как вкопанная.

Лакей, стоявший у туалетного столика Уинифред, бесцеремонно рылся в шкатулке с драгоценностями. Оцепенев при виде Розлин, он с виноватым видом уронил дорогое бриллиантовое колье, которое держал в руках.

Прежде чем Розлин успела что-то сказать, лакей развернулся и вылетел из комнаты, низко нагнув голову, так, что она увидела только копну ярко-рыжих волос. При этом он отбросил Розлин в сторону с такой силой, что она едва не упала, И только пытаясь удержать равновесие, вдруг сообразила, что на правой руке грабителя белела повязка.

Господи! Он ранен! Совсем как разбойник, остановивший на прошлой неделе экипаж Фримантлов! Опомнившись, Розлин помчалась за неизвестным, но тот уже бежал по коридору. Подобрав юбки, она ринулась следом, но когда добежала до конца коридора, увидела, как он скатился по ступенькам лестницы.

– Держите его! – вскричала она, надеясь, что кто-то из слуг услышит и подставит грабителю ножку. – Держите вора!

У подножия лестницы стоял еще один лакей, вместе с Пойнтоном, дворецким Фримантлов: очевидно, они ожидали прибытия герцога. Услышав вопли Розлин, оба оправились от изумления и метнулись за вором как раз в ту секунду, когда он открыл входную дверь. Но удача на этот раз изменила ему. Неизвестного скрутили и потащили в холл. Тот выл от боли, держась за раненую руку, но уже через минуту стал яростно вырываться, колотя здоровой рукой своих противников. Те, растерявшись, выпустили его.

Розлин почти спустилась с лестницы, когда на верхней площадке появилась Уинифред, чье внимание привлекли крики, пыхтение и звуки ударов.

– Что, во имя всех святых… – недоуменно начала она, но тут раненый вор снова бросился к двери. Уинифред осеклась и тихо охнула, заметив рыжую голову. Лицо бедняжки побелело.

Но Розлин была слишком занята, чтобы обратить внимание на приятельницу. Верно оценив ситуацию, она почти не колеблясь, полетела за вором, хотя в спешке едва не споткнулась.