– И все же вы тут бывали. Как часто?

– Я иногда ночевал.

– Даже так? – заинтересовался Баландин.

– Я живу в Подмосковье. Далеко ехать до дома.

– А квартиру в городе снять не позволяют средства? Я думал, ваш бизнес весьма прибыльный.

– Собираюсь купить жилплощадь в ближайшее время.

– Вчера вечером где были?

– Не в Москве. Навещал бабушку.

– Кто-то это может подтвердить?

– Она и может.

– Она у него после операции на глазах, – встрял Радик, – ничего не видит. Так что свидетель тот еще.

Баландин неодобрительно покосился на Радовского. Похоже, и оперу он не нравился. Но Радику было на это наплевать.

– Кто, по вашему мнению, господин Карский, мог желать смерти Василию? – спросил он у Влада. Но смотрел при этом на Радика.

– Только сумасшедший из числа тех, кто бывал на сеансе у учителя, а тот ему не помог.

– Я думал, Василий мог все!

– Тогда он был бы Господом Богом, – с мягким укором проговорил Карский. Вроде не нагрубил, но осадил. Радику даже показалось, что Баландин смутился.

– А из близкого окружения не припомните кого-то, кто тайно ненавидел его или завидовал? – присоединился к беседе Женек.

– Нет.

– Но как же так? У вас что, в агентстве одни святые трудятся? Василий был звездой. А у них, как известно, всегда есть недоброжелатели из числа коллег.

– Не путайте наш мир с миром шоу-бизнеса. У нас все иначе. Мы людям помогаем, а не развлекаем их.

– Ой ли? – усмехнулся Баландин. – А как же шоу, в котором вы участвовали? Разве оно не развлекательное? Или, может, вы с «гастролями» по городам не ездите? И деньги на продажах дисков и всякой магической хрени не зарабатываете?

– Прежде всего мы помогаем людям. А тот, кто делает это, не может быть безнравственным, злобным, жестоким.

– Даже такие, как он? – Баландин указал на Радика.

– Какие такие? – нахмурился Радовский.

– Ну, вы кто? Колдун? Ведьмак? Чернокнижник?

– Черный маг.

– Вот как раз о них я и спросил. – Он посмотрел на Карского. – Даже такие мягкие и пушистые?

– У нас таких нет. Только светлые. И, поверьте, никто не желал Василию зла. Его любили все без исключения.

– Хорошо. Тогда с другого конца подойдем. Кому была выгодна его смерть?

– Никому.

– Опять двадцать пять! – всплеснул руками опер. – Такого не бывает, понимаете? Василий был лучшим магом. Значит, имел больше всех клиентов и самый высокий гонорар. Теперь его не стало. Трон верховного мага освободился. Кто его займет?

– Карский, – ответил Радик. – Именно он преемник Василия.

– Это правда? – спросил Баландин у Влада.

– Не совсем.

– То есть?

– Я его ученик, если хотите, преемник. Но никакой трон я занимать не собираюсь. Я ухожу из агентства. Буду работать один.

– Чтобы не делиться с Авербухом? – снова не смог смолчать Радовский. – И стричь купоны единолично?

Карский тяжело посмотрел на Радика. Впервые в его глазах промелькнуло что-то вроде неприязни. Радовский хмыкнул. Типа, ну что ты на это скажешь? Как будешь оправдываться?

Но Карский не посчитал нужным это делать. Он поступил умнее.

– Единственный человек, которому выгодна смерть Василия, его сын, – изрек он.

Отомстил так отомстил! Причем нанес не один удар, а два. Второй последовал тут же:

– Василий много зарабатывал, но мало тратил. Благодаря Авербуху большая часть денег лежит на счетах, а не растрачена. Все они достанутся Родиону. Он единственный наследник.

Радик подивился прозорливости своей подруги Маловой. Карский сейчас почти один в один повторял ее слова.

– Что скажете? – с интересом воззрился на него Баландин.

Радик с достоинством пожал плечами.

– Я не сую свой нос в финансовые дела отца. О счетах я услышал впервые.

– Но вы могли догадываться о них?

– Отец никогда не умел копить деньги. Я не предполагал, что господин Авербух его этому научил. Для меня тот факт, что мне есть чего наследовать, большой сюрприз.

– Вас ждет еще один.

Радик округлил глаза.

– Наследством делиться придется, Родион Васильевич.

– С кем?

– С сестрой, если она объявится.

– У меня нет сестры.

– Это вы так думаете. Но у Василия, как оказалось, есть дочь. Внебрачная.

– Глупости…

– Авербуху сказал об этом ваш отец. А тот, в свою очередь, сообщил следствию. Девушке сейчас тридцать лет. Она живет в Москве. Так что будьте готовы к встрече. Уверен, в скором времени ваша сестричка объявится!

Они сидели на кухне, пили чай. Нина держала кружку обеими руками, мелко прихлебывала и довольно жмурилась.

– Отличный чай, – сказала она, сделав очередной глоток. – Я такой не пробовала никогда…

– Мне его из Китая привезли. Друг уверял, что элитный.

– Похоже…

– А я не понимаю ничего в чае. Больше кофе люблю.

– Рома, вы женаты? – спросила Нина вдруг.

– Нет, – растерянно ответил Акимин. – А что?

– Когда вы позвали меня к себе, я решила, что вы холостяк. Но теперь вижу, живете не один, в квартире много женских вещей. Так вы женаты?

– Я живу с девушкой. То есть жил. Мы решили расстаться.

– Почему?

Вопрос был бестактным. И если б его задал кто-то другой, не Нина, Роман ответил бы сухо, а может, и грубо. Либо «Не сошлись характерами!», либо «Не ваше дело!». Как-то так…

Нине же он ответил честно:

– Я понял, что больше не хочу жить с нелюбимым человеком. Это неправильно, нечестно по отношению к нему. И мне не приносит счастья. Только удобство.

Нина кивнула. Похоже, поняла его. Рому это порадовало. Он хотел спросить у Нины, есть ли у нее близкий человек, но тут из прихожей раздался шум.

«Марта! – понял Акимин. – Не выдержала, пришла… – И с обреченностью добавил: – Мириться!»

– Ромочка, – послышался нежный голос Марты. – Ты дома?

Она щебетала как ни в чем не бывало. Так она делала всегда после ссор. Как будто ничего не произошло. Рома ценил ее за это. Разве не здорово, что не нужно просить прощения? Или принимать извинения. В этом тоже есть неловкость. А когда партнер ведет себя так, будто никакого конфликта и не было, это очень удобно. Все возвращается на круги своя как бы само собой.