с истощением золотовалютных запасов, и социального взрыва из-за ограничения гражданского потребления. Кроме того, Шахт, как и большинство бизнесменов, был против принятого нацистами курса на автаркию, что предполагало разработку в том числе нерентабельных месторождений полезных ископаемых, в частности железной руды, и производство дорогого синтетического горючего.

Летом 1937 года по инициативе Геринга был основан финансово-промышленный концерн «Рейхсверке А. Г. «Герман Геринг» по добыче угля и железной руды. Фактически он не принадлежал Герингу, а был государственной собственностью. Просто имя Геринга было все еще популярно в народе и внушало определенное доверие бизнесу. Поэтому его решили использовать в названии нового гиганта, призванного в конечном счете подчинить себе всю черную металлургию. Брат Германа, Герберт Геринг, был одним из руководителей объединения бизнесменов металлургической промышленности, входил в правление ряда заводов и компаний.

Под руководством Германа Геринга было осуществлено строительство заводов по производству синтетического горючего и каучука, которые в дальнейшем, вплоть до осени 1944 года, обеспечивали основные потребности вермахта. Если Шахт рассматривал перевооружение лишь как средство шантажа других держав, то Геринг и Гитлер ориентировались на вполне реальную мировую войну, которую собирались развязать в подходящий момент. При этом Геринг с удовлетворением констатировал:

«Меры, которые в государстве с парламентским правлением вызвали бы инфляцию, в тоталитарном государстве не вызывают таких последствий».

Практически это означало использование административного ресурса. Предприниматели понимали, что отказ от невыгодных государственных заказов может вызвать репрессии, хотя бы только в экономической сфере.

Администрация четырехлетнего плана во многом дублировала министерство экономики. Геринг получил полномочия контролировать оборот валюты и природного сырья, что позволяло ему серьезно влиять на поведение германского бизнеса. В дальнейшем Геринг приобрел дополнительные полномочия контролировать распределение рабочей силы, оборот сельскохозяйственной продукции, а также право контроля цен и капиталовложений в промышленности. К тому же контроль над оборотом валюты означал фактический контроль над внешней торговлей.

Позже, в 1937–1938 годах, Геринг значительно увеличил государственные инвестиции, для чего пришлось прибегнуть к внутренним займам, и поставил под контроль государства ряд предприятий, имевших стратегическое значение. В это время инвестиции в рамках четырехлетнего плана составили половину всех капиталовложений в промышленности. При этом инвестиции в авиапромышленность, которой Геринг руководил непосредственно в качестве министра, поступали отдельно. С их учетом доля государственных инвестиций достигала 60 %. В конце 1938 года на одной из встреч с промышленниками Геринг заявил:

«Пришло время частным предприятиям доказать свое право на существование. Если им не повезет, я вынужден буду поддержать государственные предприятия, хотя это, и вызовет рост расходов».

На Нюрнбергском процессе Геринг признавал:

«После разработки четырехлетнего плана мне были предоставлены чрезвычайные полномочия… давать директивы и указания всем высшим имперским инстанциям, всем партийным инстанциям, вооруженным силам. Эти полномочия после начала войны были распространены также на экономическую структуру оккупированных областей».

К началу войны администрации четырехлетнего плана были в той или иной степени подведомственны все отрасли германской экономики. Бизнес должен был согласовывать с ней все инвестиционные проекты, учитывать ее рекомендации по размещению новых промышленных предприятий и продавать продукцию по ценам, утвержденным Комиссией по ценообразованию. Предприниматели теперь не могли свободно распоряжаться своей прибылью. Экспортно-импортные операции также требовали специального разрешения. Существовала и система подготовки и переподготовки квалифицированных рабочих, с помощью которой администрация четырехлетнего плана могла концентрировать квалифицированную рабочую силу в важнейших, с точки зрения правительства, отраслях экономики, так или иначе связанных с подготовкой к войне.

О неизбежности войны Геринг не раз откровенно говорил германским промышленникам. Так, в 1938 году он заявил:

«Все мои мысли вертятся вокруг одного вопроса — когда начнется война? Выиграем ли? Что предпримем? Только народ, который все поставил на вооружение, сможет существовать в дальнейшем».

На практике лозунг «Пушки вместо масла» привел к введению режима принудительной экономии и ограничению частного жилищного строительства. Доля потребления в национальном доходе с 1932 по 1938 год упала с 83 до 59 %. Последний показатель был уже практически нормой военного времени. Геринг сознательно шел на это, чтобы лучше подготовиться к войне. Он надеялся, что германский народ насладится благами сытой и комфортной жизни после победоносного мира.

Но, по замыслу Геринга, мировая война не должна была начаться раньше 1944 года, и к этому времени германская экономика была бы к ней готова. Именно этот срок назвал Гитлер на одном из совещаний в ноябре 1937 года. Тогда же должно было закончиться и строительство океанского флота из 10 новейших линкоров, 248 подводных лодок и 4 авианосцев. К середине 1940-х годов предполагалось наладить массовое производство тяжелых бомбардировщиков «Хе-177». Стоимость этой программы оценивалась в полмиллиарда марок, что превышало все расходы по министерству авиации за 1937–1938 годы. Не случайно именно в 1944 году германская военная промышленность достигла своего максимума, сделав огромный скачок вперед. Однако война разразилась на пять лет раньше.

В мае 1937 года Геринг передал военно-воздушное управление министерства авиации в Генеральный штаб люфтваффе, изъяв его из непосредственного подчинения статс-секретаря Мильха. Начальник Генштаба люфтваффе генерал Штумпф был приравнен по своему положению к статс-секретарю. По утверждению фон Белова, «Геринг с недоверием наблюдал за усилением власти Мильха и говорил, что хочет снова взять руководство в свои руки. Заслуги Мильха в становлении люфтваффе были известны. Он руководил их построением, созданием авиационной промышленности, всесторонней координацией этих мер внутри вооруженных сил, а также со всеми гражданскими учреждениями и партийными инстанциями».

Мильх был уязвлен значительным урезанием своих полномочий. При назначении на ответственные посты Геринг придавал первостепенное значение характеру и волевым качествам, а не степени знания соответствующего круга проблем, считая, что знания — дело наживное. В то же время, по утверждению фон Белова, «Мильха Геринг просто не выносил» и вообще «собственные симпатии и антипатии ставил выше интересов дела». Не случайно в дальнейшем на пост начальника Генштаба люфтваффе Геринг назначил молодого полковника Ханса Ешонека, которому не было и 40 лет и о чьих плохих отношениях с Мильхом было ему известно.

Летом 1937 года Мильх записал в дневнике:

«Геринг мало занимается делами министерства, вмешиваясь в них только время от времени, да и то по второстепенным вопросам. Он говорил обо всем только со мной и специалистами из отделов, не проводил совещаний, не занимался острыми проблемами, не советовался с непосредственными производителями работ, устранялся от важных решений, перекладывая их на других и превознося себя. Он делал пометки в блокнотах, но потом либо их терял, либо просто забывал, о чем шла речь».

Удивительно, как при таком руководителе удалось создать мощные люфтваффе, наводившие страх на всю Европу.