Борис развернул автомобиль и поехал в салон Галины. В фойе, не смотря на вечер, ещё сидело несколько человек, ожидающих своей очереди. Не слушая Марианну, пытавшуюся остановить его, он зашёл в комнату, в которой Галя проводила сеанс с очередным клиентом.

— Что случилось? — Спросила на удивление спокойная Галина.

Борис растерянно смотрел на женщину, не зная, что спросить. Он не рассчитывал увидеть её здесь. У него ужасно болела голова.

— Голова болит. Ты не могла бы мне снять боль? — Спросил он.

— Извините, — Галя обратилась к сидящей перед ней женщине, — можно я на пять минут отвлекусь, — и, усадив Бориса в своё кресло, она стала делать руками над его головой какие-то па, чем привела в восторг наблюдавшую за происходящим посетительницу.

Через несколько минут, Борис и, правда, почувствовал облегчение.

— А куда Катерина пропала, ты не в курсе? — Спросил он Галину.

— В курсе, дома, собирается к поездке, — спокойно посмотрела ему в глаза Галина, — она мне звонила из дома, но я не могла с ней говорить, перезвонила, но что-то телефон у неё отключён, наверное. Скорее всего, разрядился. А что? Она тебе нужна?

Галина старалась быть спокойной, но видела, как напряжён Борис, как пристально, изучающее он смотрит на неё.

— Борь, ты за этим приехал? Меня люди ждут. Если тебе легче, подожди в моём кабинете, потом поговорим.

— Мне легче, я пойду. Созвонимся потом.

После его ухода, Галина, взяв себя в руки, отправила Марианну домой, сама закончила приём посетителей. И только потом села за компьютер и просмотрела обе флешки. Одну из них она аккуратно поместила в «Молитвослов», доставшийся ей от бабушки. А вторую с компроматом, она поместила в большой металлический подсвечник с крестом и распятием между двух свечей.

На похоронах Кати, Галя решила пойти ва-банк и в лоб спросила у Бориса.

— Боря, странно, оказывается, Катю убили в тот день, когда ты ко мне заезжал.

— Ну, вот, видишь, не одна ты страдаешь предчувствиями. Наверное, поэтому у меня тогда и болела так сильно голова, — ответил он, пристально глядя ей в глаза.

Прошло ещё некоторое время. В этот день, как обычно, Галя прикрепила «своим магнетизмом» на лоб кулон и пригласила на сеанс, очередную посетительницу. Очень пожилая женщина, стала скороговоркой рассказывать Галине свои проблемы. Но когда по обыкновению, Галина взяла подсвечник с распятием и поднесла его ближе к лицу посетительницы, зная какое магическое действо, производит на клиенток блеск драгоценных камней, сверкающих у неё во лбу, та отшатнулась, как от испуга, а потом, указывая на лоб гадалки, заверещала:

— Это наша драгоценность! Такой кулон был у нашей тётки!

Галина растерялась. Но поставив подсвечник на стол, взяла себя в руки и тихо, но убедительно стала говорить женщине:

— Это не ваша вещица. Она мне досталась от моей бабушки. Это не кулон, а элемент диадемы.

— Врёшь ты всё! Я всё помню. Этот кулон и в списке значится. В нём все рубины, а один гранат. Его ещё вставили до революции. Ишь, какая! Досталось ей!

Галине опять пришлось с помощью гипноза успокоить посетительницу и выпроводить её, уже забывшей о случившемся из кабинета.

— Всё, надо закрывать лавочку. В Москве оставаться опасно. Я не надеюсь на силу своего гипноза. Скорее всего, память вернётся и к Борису, если уже не вернулась и к этой тётке.

Через неделю они с Марианной были в родной станице Галины.

— Ах, эта, растуды её в качель гипертония! — Ругалась я, от измучившей меня головной боли и тошноты, то ли от давления, то ли от противных таблеток, которые все врачи советуют принимать постоянно и по часам, и о которых я сразу забываю, почувствовав хотя бы небольшое облегчение.

— Может гипертония тебя, сваха, дома удержит, — бурчал на меня сват, — а то дождёшься, в следующий раз так тебя шандарахнут по макушке, потом гипертонией не отвертишься! Бегает по ночам по станице, как лунатик!

— Что ты наседаешь на гостью, тем более больную? — Вступилась за меня Раиса.

— Вот, сваха, что твоё тлетворное влияние делает с жёной. Была раньше тише воды, а сейчас, ты смотри на нёё, туда же! Разкудахталась, да ещё на вылазки ночные с тобой бегает! — Смеясь, подтрунивал жену Николай.

— Да и иди уже Бога ради, работай!

— Ты поговори мне ещё! Я вот кнут принесу, да охаживать вас обоих буду, чтобы по ночам не шалались незнамо, где и зачем. А то сидят в засадах, понимаешь ли! Пинкертоны! Эх, девки, дождётесь вы у меня, — шутливо ругаясь, Николай убежал по своим делам.

— Ну, что сваха, может опять Маринку позвать? Пусть кольнёт тебя? Смотреть же на тебя страшно, — всё причитала сердобольная Раиса.

Но я уже не могла находиться в помещении, лежать в кровати тем более. Мягкая, тёплая осень, гнала меня из дома.

— Всё, — я скинула с себя, одеяло, — надо расхаживаться.

— Ага, тебя только выпусти на волю, ты расходишься, потом костей не собрать! Ладно, ладно. Давай так, я сейчас сбегаю на работу, а то мы совсем разоримся. Управлюсь и сразу вернусь. Вместе сходим, погуляем. Лады?

— Значит, Раечка, делать будем так. Идёшь и спокойно работаешь. А я беру шприцы и ампулы и иду к Марине на укол. Это дело долгое, пока отлежусь у неё после инъекции, пока пройдусь туда-сюда, заодно и на воздухе побуду и разомнусь. Погодка шепчет, рай тут у вас! Красота!

Еле успокоив сваху и выпроводив её вслед за Николаем, я набрала телефон Марины. Договорившись с ней о визите, я медленно шла, любуясь осенними красотами на другой конец станицы.

Марина встретила меня у калитки. Увидев у небольшого заборчика лавочку, я присела на неё.

— Марин, посидим немного? Вашим чудным воздухом подышу.

— Да воздух у нас замечательный. Целебный. И вылечит и успокоит, не то, что в Москве, — задумчиво ответила она.

— А вы были в Москве? — Я пыталась скрыть, что этот факт мне известен.

Марина посмотрела на меня и улыбнулась, — вы же знаете, что была. Жила у убитой Галины. У нас здесь такие подробности трудно скрыть. Сама не скажешь, так доложат и ещё такого насочиняют.

Мне всё больше и больше нравилась эта женщина лет на десять младше меня. Открытое лицо, красивое своей естественностью. Чистый взгляд. Приятный, какой-то завораживающий тихий, красивый голос. Вся она была какая-то умиротворённая, спокойная.

— Да, здесь не город. Ничего скрыть не получается, — я подставила лицо, тёплым ласкающим лучам солнца, облокотив голову на заборчик и, закрыла глаза.

— А мне и скрывать нечего. Вы же не просто так, решили прийти ко мне?

— Не просто, — ответила я машинально, и спохватилась, что сразу раскрыла весь свой замысел.