– А откуда они про Германа узнали?

– Долгая история.

– Ты им рассказал?

– Не им, а Даше, жене Игоря…

Она что, тоже из мафии?

– Нет, она жертва этой мафии, – решил не усложнять Степан. – Так же, как и я. Говорю же, долгая история…

– И где хозяева этих денег?

– Если бы знал, где их искать, все бы им вернул.

– Я не про тех, кого грабили. Я про тех, кто грабил…

– Я же сказал, нет их. И никогда больше не будет.

– А деньги?

– Деньги я сожгу.

– Ты с ума сошел?

– Наоборот, за ум взялся. Это награбленные деньги, а значит, проклятые. Не принесут они мне счастья. Поверь, я знаю, что говорю…

– Сколько здесь?

– Ну, думаю, не меньше пяти миллионов. И в другом чемодане, наверное, столько же…

– Десять миллионов?! Долларов?!! И ты хочешь все сжечь?!!!

– Так надо.

– Э-э, я, конечно, понимаю, справедливость, все такое… Но ведь на эти деньги можно столько добрых дел сделать!

Степан с радостным удивлением посмотрел на сестру. Ну как же он сам до этого не дошел!

– Точно, в детский дом отнесу, – кивнул он.

– Я вижу, ты уже несешь. Ересь несешь! – Ольга красноречиво покрутила пальцем у виска. – Какой детский дом, опомнись! Поверь, эти деньги до детей не дойдут!

– Ну, как же не дойдут, я прослежу.

– Ты Степан Корольков, а не Юрий Деточкин. И ты не в кино живешь… Если начнешь возмущаться, поверь, у тебя быстро спросят, откуда деньги. Что ты ответишь?

– Не знаю, – пожал плечами Степан.

– Думать надо, прежде чем что-то делать.

– Тогда в огонь.

– А как же дети, которым ты хотел бы помочь?

– Ну, я не то, чтобы хотел им помочь… Но, в принципе, неплохо было бы помочь. И детям, и ветеранам чеченской войны… Знаешь, сколько после этой войны инвалидов осталось?

– Много. И ты прав, этим людям надо помочь.

– Как?

– Ты отдашь эти деньги мне. Я передам их Герману- История у них темная, но у нас фирма, возможности, мы обязательно что-нибудь придумаем. И с долгами расплатимся, и танкеры на ход поставим… А процент с оборота будем перечислять, куда ты скажешь. В детский дом так в детский дом. Инвалидам так инвалидам…

Ольга завороженно смотрела на Степана с высоты облаков, куда завели ее мечты о блестящем будущем.

Что ж, ее можно было понять. После того, как она передаст эти деньги Герману, тот больше не сможет ее ни в чем упрекнуть, не посмеет назвать ее бесприданницей.

– Ну, я не знаю, – замялся Степан.

Валера советовал ему отдать деньги сестре. Пусть он пытался умиротворить его баснями, чтобы обхитрить потом и убить. Но все же такая версия прозвучала из его уст… Только из-за этого и не хотелось отдавать деньги Ольге. Но были и другие соображения.

– Я понимаю, эти деньги достались тебе. Неважно, законно или нет, но они – твои. Если ты хочешь оставить их себе, пожалуйста, ни слова тебе не скажу. Но если ты их сожжешь, то я буду считать себя сестрой сумасшедшего! – заявила она.

– Себе я их не оставлю. Я уже говорил, почему. Эти деньги проклятые. И счастья они мне точно не принесут. И вам с Германом тоже…

– Но без них счастья тоже не будет. Герман или сопьется, или в петлю полезет. У моего ребенка не будет отца. Эти деньги спасут Германа, спасут ] семью…

Степан обреченно махнул рукой. Не сможет он переубедить Ольгу. А она уже переигрывает его Действительно, эти деньги очень нужны Герману.

– А он согласится принять эти деньги? – пожал парень плечами. – Все-таки они с историей. А история эта нехорошо пахнет…

– Кто претендует на эти деньги? – деловито спросила Ольга.

На смену алчности пришло благоразумие.

– Не знаю… Валера сбежал с этими деньгами. Сказал, что чеченцы за ними охотятся.

– Чеченцы?

– Но это не из-за денег… Бандиты сами спасались и добро свое спасали. Но их уже нет, значит, и деньги ничьи…

– Их нет, а где они?

– Угадай.

– Ты их убил? – дрогнувшим от страха голосом спросила Даша.

– Только одного. А остальные друг друга перестреляли. Из-за этих денег…

– И куда трупы делись?

– Поверь, я их надежно спрятал. И далеко отсюда…

– Да, история…

– Гиблая история, – кивнул Степан. – И мертвечиной пахнет.

– А если кто-то ищет эти деньги? Если к тебе за ними приедут?

– Кто?

– Ну, не знаю…

– Скажу, что бандиты уехали, а про деньги я вообще ничего не знаю…

– Тогда я их забираю? – чуть не плача, спросила Ольга.

Казалось, она пыталась, но не могла отговорить себя от этих денег. Поэтому и готова была разрыдаться .

– Если не страшно, забирай. Но что ты мужу скажешь?

– Скажу, что нашла.

– Он тебе не поверит.

– Поверит. Потому что другого объяснения и быть не может…

Степан велел Ольге загнать машину во двор; так, чтобы никто не видел с улицы, загрузил чемоданы в багажник.

– Может, все-таки лучше их сжечь? – спросил он, сомневаясь, что поступает правильно.

Он помогал сестре тем, что могло ее погубить.

– Сожжем, – с вымученной улыбкой покачала Ольга головой. – Но только через трубы танкеров… Все будет нормально.

– Может, я с тобой? Все-таки деньги.

– Не бойся, я до самого дома останавливаться не буду. И машину заблокирую… Как приеду, позвоню.

Ольга забрала деньги, уехала, и Степан взялся за тряпку. Тщательно убрался в доме, вынес в огород испачканные половики и занавески, развел костер.

Сестра позвонила к обеду. Сказала, что все нормально. А вечером радостно сообщила, что Герман принял подарок. Надо сказать, эта новость Степана удивила не очень. Он и сам не отказался бы от десяти миллионов. Если бы не знал историю их происхождения… А может, он зря привередничал?

Яхта, с шумом разрезая волны и плавно покачивая носом, шла вперед. В мелких брызгах играла радуга, чайки с криком проносились над передней палубой, где в шезлонге, несмотря на качку, лежала полуобнаженная девушка…

Шторм усиливался, лохмотья срываемой с волн пены падали на шезлонг, разбушевавшийся ветер прогнал чаек. Но девушку непогода не пугала. Напротив, она радовалась ей, как горьковский буревестник.