будут делать дальше. Первый вариант чипизация. Задумка классная, тотальный контроль над всеми и везде, в случае бунта если кто-то не согласен чип отключаешь и всё, нет человека. А если ещё и капсулу с ядом длительного действия вшить, то вообще красота получается. Но многие запротестуют и пошлют такую систему далеко и надолго.

— Мы, например, — вставил Дворянинов.

— Допустим, — кивнул Вася, — тогда остаётся второй, наиболее вероятный путь. Повторение цикла, как это не раз было. И когда это произойдёт, важно посадить своих людей на руководящие должности каждой из зон, чтобы не было оплошностей типа возникновения Советского Союза или Нацистской Германии. Справляться с такими образованиями тяжело, да и, порой, опасно.

— А мы в списки на эти руководящие должности не входим? — с надеждой спросил Дворянинов.

— Нет, — осушая стакан, ответил Вася, — мы даже не входим в список запасных. И в текущей парадигме бежать нам некуда. Выпотрошат и выкинут, как отработанный материал. Если ты, конечно, не какой-нибудь учёный или врач.

— Никак нет, — развёл руками Дворянинов, — и что же делать?

— Выиграть в игре, где правила постоянно меняются, и меняются не нами, невозможно, — ответил Вася, — остаётся сыграть в собственную игру на своей территории.

— Новый Союз, — улыбнулся Дворянинов, — сможем ли?

— А у нас нет выбора, — пробормотал Вася, — возвращай средства на родину, нужно к президенту идти, благо, вечное царствование мы ему обеспечили… И чёртовы зелёные бумажки обменяй на что-нибудь ценное, а то откажутся от них и будешь сидеть с кучей ничем не обеспеченной макулатуры.

Глава 53

— Кто-то когда-то сказал, что, не разбив яиц, яичницу не приготовишь, — сказал Дима, уплетая глазунью за завтраком.

— Верно, — согласился Али, потягивая горячий чай.

Раннее утро застало их в кафе на центральной площади. Дима был в чёрной водолазке и вельветовых штанах.

— За последние полгода сожгли пять лагерей, но правительство ничего не предпринимает, — тяжело вздохнул Дима, — итак границы закрывают из-за вируса, есть повод не платить пособия.

— И что же нам делать?

— Наказать их. Дать пощёчину, от которой зазвенит в ушах.

Али перестал есть. Он боялся этого разговора и надеялся, что до него не дойдёт.

— Мигранты везде недовольны, но их недовольство слишком хаотично и неорганизованно. Нужно направить их в правильное русло.

— Как это сделать?

— Правозащитников и прочих ублюдков у нас хватает, — сказал Дима, принимаясь за кофе, — но вот настоящих воинов, чьё сердце до последней капли крови принадлежит Всевышнему, чья вера важнее жизни, вот таких у нас мало…

Дима на минуту замолчал, уплетая бутерброд с ветчиной и сыром.

— Через пять дней будет митинг сторонников и противников визовой реформы, — продолжил Дима, — поднимем вопрос и о закрытии границ в связи с эпидемией. Скорее всего, это будет последний массовый сбор, дальше введут правила. Выйдет много мигрантов и националистов. Возможность потасовки велика, а нам её совершенно ненужно. Пока преждевременно пугать местный народ нашей силой, пусть думают, что мы слабые и беспомощные. Но со стороны националистов всё равно будут провокации. И чтобы этого избежать мы взорвём среди них бомбу.

Али съёжился. На такое он не был готов.

— Да не бойся ты, — рассмеялся Дима, — это будет фейковая бомба. Обычный фейерверк, не более, — он достал из кармана пачку сигарет, — у меня информация, что они устроят теракт, и в твоих силах сорвать их планы. Было бы преступлением не помешать этому. Пусть по домам закроют не только нас, но и их.

Али обхватил лицо и закрыл глаза. Война не даёт, но забирает. И в водовороте страстей его мнение никому не интересно. Он тяжело выдохнул и поднял голову.

— Я не предам веру и выполню предначертанное, — сорвалось с его губ.

— Вот и отлично, — буднично ответил Дима и хлопнул его по плечу, — завтра дам последние инструкции.

В глубоких раздумьях вечером Али возвращался домой. Вопрос «делать или не делать» давно был решён, но мысли хаотично блуждали в голове. На распутье сложно выбрать дорогу, ещё сложнее повернуть назад. Он сомневался. Значит, его вера не была стопроцентной. Что-то мешало ему начать действовать. Страх, сомнение? Но дорога выбрана и назад пути нет.

На лестничной площадке он плечом к плечу столкнулся со встречным жильцом. Тот, видимо, тоже ушёл в себя, отчего удар и для него стал неожиданностью. Это был невысокий молодой человек в чёрной куртке и чёрном спортивном костюме. Огонь разом вспыхнул в его глазах и он сжал руку.

— Прошу прощения, — вежливо сказал Али, поднимая руки, — я в последнее время несколько неуклюж и рассеян.

— Развелось тут тараканов, — прошипел лысый, опуская кулак, — ничего, скоро все получите по заслугам.

Он быстро спустился по лестнице и хлопнул дверью. Али поднялся в комнату и сел на кровать. Этого жильца он раньше не видел. Заехал, видимо, совсем недавно…

На следующий день в семь вечера Али был в парке. Лёгкий ветерок теребил листву и от шуршания клонило в сон. Голуби в беспорядке шастали по аллее, а гуси и утки лежали под кронами деревьев вместе с редкими посетителями. Али присел на скамейку и сложил руки в замок.

Вскоре показались Дима и Альберт. Оба в синих джинсах, Дима в красно-белой, а Альберт в жёлто-зелёной рубашках. Они горячо поздоровались с Али и Дима положил на скамейку чёрный рюкзак без марок и надписей. Внутри была чёрная запечатанная коробка.

— Всё, что тебе нужно сделать, это положить коробку в мусорный бак на этом перекрёстке, — сказал Дима, протягивая бумажку с адресом, — лучше, если ты сделаешь это ранним утром, часиков, скажем в пять…

— А во сколько демонстрация? — спросил Али.

— В двенадцать, — ответил Дима, — подходи, будет весело.

Он крепко обнял Али, будто сто лет не видел, а Альберт кивнул на прощание.

Только спустя полчаса Али взял рюкзак и отправился домой. Снова он сомневался. Снова не до конца верил…

Глава 54

— Детей надо изучать, чтобы понимать психологию взрослых, — сказал Дима, — вместо повсеместного запрета на развлечения, культуру надо воспитывать с детства.

— Люди рубят сорняки после всходов. Головы летят, корни целы, — согласился Альберт.

— Детский сад устраивают. Проблемы замалчивают, напоказ улыбаются. Даже смотреть противно.

— А ты далеко в свинарник то не заглядывай, — предупредил Альберт, — измажешься чем, потом не отмоешься.

— Сам же говорил, проверять, может, и некому, — махнул Дима.

— Люди хотят стабильности, и ради неё закрывают глаза на бесчинства, — Альберт втянул струйку кальяна. Они сидели в ложе с видом на океан. Вокруг зелень, пальмы и папоротники. — Вот за это люди готовы убивать, — обвёл он рукой вокруг