Король не сразу сел в Красном Замке. Он облетел город трижды, постепенно снижаясь, так что все мужчины, женщины и босоногие ребятишки могли ему помахать. Лишь после этого он опустился наземь перед крепостью Мейегора, где ждали его лорды совета.

«Он сильно переменился с тех пор, как я последний раз его видел, – пишет Бенифер. – Юнец, улетевший на Драконий Камень, исчез бесследно: перед нами стоял взрослый муж. Он вырос на несколько дюймов, мышцы на его груди и руках окрепли. Волосы падали на плечи, щеки и подбородок покрывал золотистый пушок. Одет он был в кожу с потеками соли, что приличествовало скорее выезду на охоту, и защитой ему служил один лишь колет с заклепками. Но на поясе у него висел дедов клинок Черное Пламя, меч королей, который и в ножнах ни с чем нельзя было спутать. Нет ли здесь предостережения, с трепетом думал я, глядя, как дракон пускает дым из ноздрей. После смерти Мейегора я сбежал в Пентос, боясь преследований; дурак же ты был, что вернулся, говорил я себе».

Но молодой король развеял страхи великого мейстера. Грациозно соскользнув с Вермитора, он улыбнулся (словно солнышко просияло сквозь тучи, по словам лорда Талли). Лорды склонились или преклонили колена, по всему городу зазвонили колокола. Джейехерис заткнул за пояс перчатки и произнес: «Ну что ж… за работу, милорды!»

Лишь одна особа не присутствовала при встрече: королева Алисса. Пришлось Джейехерису самому идти в крепость Мейегора, где она затворилась. Никто не знает, как они встретились впервые после своего столкновения на Драконьем Камне, но говорят, что лицо королевы, вышедшей из внутренней крепости об руку с сыном, покраснело и распухло от слез. Вдовствующая королева, больше уже не регентша, пришла в тот вечер на пир и стала бывать при дворе, но на заседаниях совета больше не появлялась. «Ее величество, – пишет Бенифер, – продолжала исполнять свой долг перед сыном и государством, но радость жизни угасла в ней».

Прежде всего король преобразовал свой совет, оставив одних и сменив других, плохо справлявшихся со своими обязанностями. Дейемон Веларион остался десницей, а сир Корбрей – командиром городской стражи. Лорд Талли получил благодарность за службу и вместе с супругой леди Люсиндой отправился домой в Риверран. Вместо него король назначил мастером над законом лорда Альбина Масси из Плясунов, который одним из первых посетил его на Драконьем Камне. Три года назад, когда Масси выковывал мейстерскую цепь в Цитадели, лихорадка унесла его старших братьев и лорда-отца. Из-за больного позвоночника бывший школяр прихрамывал, но хромота, как он сам часто говаривал, не мешала ему читать и писать. Лордом-адмиралом король сделал лорда Манфрида Редвина из Бора. Тот приехал ко двору с юными сыновьями-оруженосцами Робертом, Рикардом и Раэмом, и адмиральский пост впервые занял не Веларион, а кто-то другой.

Вся Королевская Гавань возрадовалась, услышав, что мастера над монетой Эдвелла Селтигара король тоже сместил. Джейехерис говорил с ним милостиво и сказал, что две его дочери, наперсницы Алисанны, «истинное сокровище». Они останутся при королеве и дальше, но сам лорд немедля вернется на Коготь-остров, а введенные им подати будут отменены (случилось это на третий день по прибытии короля в Красный Замок).

Однако найти замену лорду Эдвеллу оказалось не так легко. Советники предлагали Лимана Ланнистера, богатейшего лорда Семи Королевств, но король это предложение отклонил, сказав: «Не знаю, чем нам поможет лорд Лиман, – разве что откроет золотую жилу под Красным Замком». К родственникам Доннела Хайтауэра Джейехерис присматривался несколько дольше, ибо богатство Староместа проистекает из торговли, а не из подземных недр, но верность Доннела Медлительного внушала ему сомнения. В конце концов король принял смелое решение и взял человека из-за Узкого моря.

Это был Рего Драз – не лорд, не рыцарь, и даже не магистр, а простой купец и меняла. Поднявшись из низов, он стал богаче всех в Пентосе, но в магистерский совет из-за незнатного происхождения не попал. В пику землякам Драз с радостью согласился на предложение короля и перебрался в Вестерос с семьей и всем своим состоянием. Король, чтобы уравнять его с другими членами совета, пожаловал ему титул лорда. Поскольку к титулу не прилагались ни земли, ни замок, ни поселяне, придворный остряк прозвал Драза «лордом воздуха», но пентошиец лишь посмеялся: «Вот введу налог на воздух и стану истинным лордом».

Джейехерис уволил также септона Маттеуса, столь яростно ратовавшего против кровосмесительных браков. «Вера не одобрит короля, желающего править без помощи одного из ее служителей», – с вызовом заявил тот. «В служителях Веры у нас недостатка нет, – не замедлил с ответом король. – Септон Освик и септа Изабель остаются с нами, а молодой человек из Хайгардена по имени Барт займется нашей библиотекой». Маттеус сказал на это, что Освик давно выжил из ума, у Изабели, как у женщины, ума отродясь не бывало, а Барта он знать не знает. «Как и многого другого», – ответил король. Лорд Масси тоже не преминул пошутить: Маттеус-де весил столько, что на замену королю понадобились целых три священнослужителя.

Маттеус, которого ни один конь бы не выдержал, отбыл в Старомест в золоченом возке, сопровождаемый шестью стражниками и дюжиной слуг. При переправе через Мандер у Горького Моста он, по преданию, встретился с септоном Бартом, ехавшим на осле.

Реформы короля коснулись не только совета. Он заменил ключаря, всех дворцовых стюардов, портового начальника (со временем своих мест лишились также портовые начальники Староместа, Девичьего Пруда и Синего Дола), начальника монетного двора, палача, мастеров над оружием, над псарней, над конями и, наконец, крысоловов. Темницы под Красным Замком король приказал очистить, а всех узников вывести на воздух, помыть и рассмотреть их дела повторно. Джейехерис подозревал, что многие из них были заточены еще во времена его дяди; в этом он, увы, не ошибался, но сии несчастные за проведенные во тьме годы утратили разум и не подлежали освобождению.

Произведя все эти замены, Джейехерис велел великому мейстеру послать ворона в Штормовой Предел и вызвать лорда Робара Баратеона обратно в столицу.

Королевское письмо привело лорда и его братьев в смятение. Сир Борас, почитавшийся самым вспыльчивым из них, на сей раз сохранил спокойствие и сказал: «Если поедешь, не сносить тебе головы. Отправляйся лучше на Стену, Дозор тебя примет». Гарон и Роннал советовали не подчиняться и отсидеться в неприступном Пределе. «Если мальчишке нужна твоя голова, пусть придет и возьмет ее сам», – говорили они. «В неприступном? – засмеялся на это лорд Робар. – Неприступным называли и Харренхолл. Нет уж, поеду к Джейехерису и дам ему объяснения. Черное надеть я успею всегда, в этом он мне не откажет». Наутро он выехал в Королевскую Гавань всего с шестью рыцарями, которых знал с детства.

Король принял его на Железном Троне, с короной на голове. Тут же присутствовали члены совета, а по бокам от трона стояли сир Джоффри Доггет и сир Лоренс Рокстон в белых плащах и белой броне; больше никого в тронном зале не было, и шаги лорда Робара порождали гулкое эхо. «Король хорошо знал, как горд его милость Баратеон, – пишет Бенифер, – и не стал созывать весь двор, щадя его самолюбие».