Мимо проходил слуга с подносом.

– Я, пожалуй, возьму шампанское, – сказала Мэри.

Джеймс Стикли смотрел, как она выпила полный бокал.

– Ладно, пора за работу.

– За работу?

– На подобных приемах решается много дел.

* * *

В течение следующего часа Мэри представляли послам, сенаторам, губернаторам и ведущим политикам Вашингтона. Интерес к Румынии был огромным, и всем влиятельным людям удалось получить приглашение на прием.

Майк Слейд подошел к Джеймсу Стикли и Мэри, держа свою блондинку под руку. – Добрый вечер, – весело сказал Майк. – Познакомьтесь с Дебби Деннисон. Это Джеймс Стикли и Мэри Эшли.

Он преднамеренно ошибся. Мэри поправила его ледяным голосом:

– Посол Эшли.

Майк ударил себя ладонью по лбу.

– Извините, госпожа посол. Кстати, отец мисс Деннисон тоже посол. Разумеется, он профессиональный дипломат. За последние двадцать пять лет он служил во многих странах.

– Это было так интересно, – сказала Дебби Деннисон.

– Дебби много путешествовала, – сказал Майк Слейд.

– Да, – равнодушно сказала Мэри. – Разумеется.

* * *

Мэри молилась, чтобы не оказаться с Майком Слейдом за одним столом, и ее молитвы были услышаны. Он сидел за другим столом вместе со своей полуголой блондинкой. Мэри сидела в окружении двенадцати человек. Многих из них она видела на фотографиях в журналах и на экранах телевизора. Джеймс Стикли – напротив нее. Слева сидел гость, говоривший на странном языке, который Мэри так и не смогла определить. Справа – высокий, стройный блондин средних лет с красивым выразительным лицом.

– Я просто в восторге, что нахожусь рядом с вами, – сказал он Мэри. – Я ваш горячий поклонник. – Он говорил с легким скандинавским акцентом.

– Спасибо. «Поклонник чего?» – подумала Мэри. – «Я ведь ничем пока не занималась».

– Меня зовут Олаф Петерсон, я атташе по культурным связям посольства Швеции.

– Рада с вами познакомиться, мистер Петерсон.

– Вы бывали в Швеции?

– Нет. Честно говоря, я еще никогда нигде не бывала.

– Тогда у вас еще все впереди, – улыбнулся Олаф.

– Возможно, я как-нибудь приеду в вашу страну с детьми.

– О, у вас есть дети? Взрослые?

– Тиму – десять, а Бет – двенадцать. Сейчас я вам их покажу. – Она вытащила из сумочки фотографии. Сидящий напротив Джеймс Стикли неодобрительно покачал головой.

Олаф Петерсон внимательно разглядывал снимки.

– Какие очаровательные дети! – воскликнул он. – Совсем, как их мама. – У них глаза отца.

Они с Эдвардом часто шутливо спорили по этому поводу.

«Бет будет такой же красавицей, как и ты», – обычно говорил Эдвард. – «А на кого похож Тим, я так и не пойму. Ты уверена, что это мой сын?» Такие шутливые споры всегда заканчивались занятиями любовью.

Олаф Петерсон что-то говорил ей.

– Извините, я отвлеклась.

– Я слышал, что ваш муж погиб в автокатастрофе. Я вам сочувствую. Женщине так трудно без мужчины.

Мэри взяла бокал с шампанским и немного отпила. Вино было прохладным и освежающим. Она выпила все до дна. Тут же слуга в белых перчатках наполнил ей бокал.

– Когда вы займете свой пост в Румынии? – спросил Петерсон.

– Мне сказали, что я поеду туда через несколько недель, – Мэри подняла бокал. – За Бухарест. – Она выпила. Вино было превосходным. Всем известно, что в шампанском почти нет алкоголя.

Когда слуга предложил ей снова наполнить бокал, она радостно кивнула. Мэри оглядела зал, где изысканно одетые гости разговаривали на разных языках и подумала: «Да, в Джанкшн-Сити таких банкетов не бывает. Канзас скучный, как деревня. А Вашингтон интересный, как… Как что, интересный?» – она нахмурилась, пытаясь найти подходящее сравнение.

– С вами все в порядке? – спросил Петерсон.

Она похлопала его по руке.

– Все отлично. Я бы выпила еще, Олаф.

– Разумеется.

Он сделал знак официанту, и тот снова наполнил ее бокал.

– У себя дома, – доверительно сказала Мэри, – я никогда не пила вина. – Она отпила шампанского. – Я вообще ничего не пила. – Язык у нее стал заплетаться. – Кроме воды, конечно.

Олаф с улыбкой смотрел на нее.

Сидящий во главе стола румынский посол Корбеску встал.

– Леди и джентльмены, уважаемые гости, я хотел бы предложить тост.

Ритуал начался. Они пили за Александру Ионеску, президента Румынии. Они пили за мадам Ионеску. Затем были тосты в честь президента США, вице-президента, за румынский флаг, за американский флаг. Мэри показалось, что тостов было не меньше ста. И каждый раз она пила. «Я ведь посол», – напоминала она себе. – «Это моя обязанность».

Затем румынский посол сказал:

– Я уверен, что всем нам будет приятно послушать, что скажет очаровательная миссис Эшли, новый посол США в Румынии.

Мэри подняла бокал и уже собиралась выпить, как вдруг поняла, что все смотрят на нее. Она с трудом встала, держась за стол, чтобы не упасть. Посмотрев на собравшихся, она помахала им рукой.

– Всем привет. Надеюсь, вам тут нравится?

Она никогда не чувствовала себя более счастливой. Все были такие милые. Все улыбались ей, некоторые даже смеялись. Мэри посмотрела на Джеймса Стикли и усмехнулась:

– Отличная вечеринка. Я рада, что вы все собрались здесь. – Она плюхнулась на стул и повернулась к Олафу Петерсону. – Мне что-то подсыпали в вино.

Он взял ее за руку.

– Я думаю, вам стоит освежиться. Здесь так душно.

– Да, действительно душно. По правде говоря, у меня даже кружится голова.

– Давайте выйдем.

Он помог Мэри встать, и, к своему удивлению, она почувствовала, что ей трудно идти. Джеймс Стикли был увлечен беседой со своим соседом и не видел, как они ушли. Мэри и Олаф Петерсон прошли мимо стола, за которым сидел Майк Слейд. Он смотрел на нее, неодобрительно нахмурив брови.

«Он завидует», – подумала Мэри. – «Его никто не попросил выступить с речью».

– Знаете, в чем его проблема? – сказала Мэри. – Он хотел быть послом. Теперь не может смириться, что на этот пост назначили меня.

– О ком вы говорите? – спросил Олаф.

– Да так, неважно.

Они вышли на холодный ночной воздух. Мэри была благодарна Петерсону за то, что тот поддерживал ее. Все плыло у нее перед глазами.

– Тут где-то должен стоять мой лимузин, – сказала Мэри.