– Вы придете ко мне?

– Внизу в вашем здании есть небольшое кафе. Что, если мы встретимся там?

– Хорошо. До пятницы.

Они попрощались и повесили трубки. Чуть позже на линии раздался третий щелчок.

* * *

С Контролером нельзя было связаться напрямую. Он руководил и финансировал «Патриотов свободы», но никогда не принимал участие во встречах. Никто не знал, кто он такой. Существовал телефонный номер (Коннорс пытался выяснить, кому он принадлежит, но безрезультатно), по которому отвечал записанный на пленку голос: «У вас есть шестьдесят секунд, чтобы продиктовать свое сообщение». Этот телефон был на случай непредвиденных обстоятельств. Из телефонной будки Коннорс позвонил по этому номеру и оставил свое сообщение.

Оно было получено в 18.00.

В Буэнос– Айресе было 20.00.

Дважды прослушав сообщение, Контролер набрал номер. Ему пришлось ждать три минуты, прежде чем Неуса Муньес ответила.

– Да.

– Это звонит человек, который раньше имел дело с Ангелом, – сказал Контролер. – У меня есть для него новое задание. Вы можете немедленно связаться с ним?

– Не знаю, – ответила она пьяным голосом.

Он сдержал свои эмоции.

– Но когда вы сможете увидеться с ним?

– Не знаю.

– Послушайте, – он говорил медленно и четко, как будто разговаривал с ребенком. – Скажите Ангелу, что это срочно. Я хочу…

– Минутку. Мне надо в туалет.

Она положила трубку на стол. Контролер ждал, кипя от злости.

Минуты через три она взяла трубку.

– Я так напилась пива, что просто нельзя вытерпеть, – сообщила она.

Он сцепил зубы.

– Это очень важно. – Он боялся, что она ничего не запомнит. Возьмите бумагу и карандаш. Я вам все продиктую.

* * *

В тот вечер Мэри была на ужине, организованном канадским посольством. Когда она шла с работы домой, чтобы переодеться, Джеймс Стикли предупредил ее.

– В этот раз, пожалуйста, только делайте вид, что пьете.

«Они с Майком Слейдом стоят друг друга», – подумала Мэри.

Ужин продолжался, но ей хотелось как можно скорее очутиться дома с детьми. Здесь не было ни одного знакомого лица. Справа от нее сидел греческий судовладелец, слева – английский дипломат.

Одна светская дама из Филадельфии обратилась к Мэри:

– Вам нравится в Вашингтоне, госпожа посол?

– Спасибо. Очень нравится.

– Вы, наверное, очень счастливы, что смогли вырваться из Канзаса?

– Вырваться из Канзаса? – Мэри непонимающе смотрела на нее.

– Я никогда не была в Средней Америке, – продолжала дама, – но я представляю, как это ужасно. Все эти фермеры, поля, зерно, кукуруза. Я не представляю, как вы могли это выносить?

Мэри разозлилась, но постаралась говорить ровным голосом.

– Зерно и кукуруза, про которые вы говорите, вежливо сказала она, – кормят весь мир.

Покровительственным тоном дама сказала:

– Наши машины ездят на бензине, но мне бы не хотелось жить на нефтяном месторождении. Но кто-то ведь должен жить на востоке. Но, честно говоря, чем можно заниматься в Канзасе, если, конечно, вы целый день не собираете урожай?

Гости внимательно прислушивались к разговору.

Чем можно заниматься в Канзасе? Мэри вспомнила августовские сенокосы, ярмарки, театральные представления. Пикники по воскресеньям в Милфорд-парке, рыбную ловлю на озере и катание на лодках. Зимой прогулки на лыжах, летние фейерверки в День независимости.

– Если вы никогда не бывали в Средней Америке, как вы можете иметь представление о ней? Ведь это наша страна. Америка – это не Вашингтон, Лос-Анджелес или Нью-Йорк. Тысячи маленьких городков, о которых вы ни разу не слышали, делают нашу страну великой. Это шахтеры, фермеры и рабочие. Да, кстати, в Канзасе есть театр и балет. Мы выращиваем там, к вашему сведению, не только зерно и кукурузу, но и настоящих американцев.

* * *

– Вы, конечно, знаете, что оскорбили вчера сестру одного очень влиятельного сенатора, – проинформировал ее Джеймс Стикли на следующее утро.

– Я ей еще не то хотела сказать, – с вызовом ответила Мэри.

* * *

Во вторник утром Ангел был в плохом настроении. Рейс из Буэнос-Айреса в Вашингтон задержался из-за анонимного звонка, сообщившего, что в самолете заложена бомба. «Мир изменился», – раздраженно подумал Ангел. – «Невозможно спокойно летать на самолетах».

Гостиничный номер, который он зарезервировал в Вашингтоне, был слишком современным, слишком… Слишком пластиковым. Именно так. В Буэнос-Айресе все было настоящим.

«Выполню это задание и вернусь домой», – подумал Ангел. – «Работа простая, почти что оскорбление для моего таланта. Но деньги платят хорошие. Надо сегодня вечером потрахаться. Почему, интересно, убийство всегда возбуждает меня?»

* * *

Сначала Ангел зашел в магазин электротоваров, затем в магазин, торгующий красками, и, наконец, в супермаркет, где купил шесть лампочек. Остальное оборудование уже ждало его в отеле, упакованное в двух коробках с надписью «Не кантовать». В первой коробке лежали четыре ручные гранаты, во второй – портативный сварочный аппарат.

Ангел осторожно срезал верх у первой гранаты и покрасил оставшуюся часть в цвет, которым были покрашены лампочки. Затем он вытащил из гранаты взрывчатое вещество и заменил его сейсмической взрывчаткой. После этого поместил туда свинец и металлическую шрапнель. Затем Ангел разбил об стол лампочку так, чтобы основание и вольфрамовая нить остались целыми. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы приварить нить к электрическому детонатору. Он медленным движение поместил нить в гранату. Когда Ангел закончил, она ничем не отличалась от обыкновенной лампочки.

Он занялся остальными лампочками. Теперь оставалось ждать телефонного звонка.

Телефон зазвонил в восемь вечера. Ангел взял трубку и прислонил ее к уху, не говоря ни слова. Голос в трубке произнес:

– Он ушел.

Ангел повесил трубку. Осторожно, очень осторожно он положил лампочки в кейс.

До нужного дома такси довезло его за семнадцать минут.

В вестибюле не было привратника, но, даже если бы он там был, Ангел знал, как с ним справиться. Нужная квартира находилась на пятом этаже в конце коридора. Замок был настолько простым, что его смог бы открыть без ключа любой ребенок. Через несколько секунд он бы внутри квартиры. Он остановился, прислушиваясь. Никого. На то, чтобы заменить шесть лампочек, ушло несколько минут. После этого Ангел направился в аэропорт имени Даллеса и вылетел в Буэнос-Айрес.