— Эклунд… — успел ещё расслышать он, — это всё… Эклунд… Как… всегда… Она… виновата… во всём…

Герард замер, а Ролан поднялся и направился к дверям.

Ролан вошёл в свою комнату и надолго замер, разглядывая белые, развивающиеся над приоткрытым окном шторы, мебель, которая теперь казалась ему одновременно и родной, и детской, принадлежащей какой-то совсем иной, прошлой жизни. Кресло у камина, в котором он любил читать, хотя Гордон Крауз, смотритель библиотеки, и ругался всегда, когда он забирал книги с собой. Но Ролан всё возвращал — он никогда и представить не мог, что, пообещав отдать книгу, обманет и хоть бы и по забывчивости оставит её себе. Полированный стол рядом с креслом, на котором до сих пор стояли незаконченные модели кораблей — как будто он уехал только вчера. Ролан любил собирать корабли флота Нейтана Брогана, но были здесь и другие, имперские корабли, и корабли великих семей. Он всегда жалел, что разработчики этих моделей делают их пустыми внутри, потому что ему хотелось собрать не просто игрушку, а настоящую модель, узнать, как работает двигатель и где находится топливный резервуар.

Ролан не стал брать их в руки и перевёл взгляд дальше. На полке лежала потрепанная книга, и он с неудовольствием понял, что одну, похоже, всё-таки не вернул. Ролан знал какую.

К книге он подошёл и повертел в руках, но открывать не стал, потому что «Дневники Брогана» знал почти наизусть. Это был редкий и наиболее полный экземпляр. Потом, в Академии, он искал эту книгу и был разочарован, потому что так и не нашёл издания без купюр.

«Надо отнести в библиотеку», — подумал он, но вместо этого прошёл в спальню и положил книгу на столик в изголовье кровати, решив, что может позволить себе перечитать её ещё раз.

Вернувшись в гостиную, он принялся неторопливо стягивать дорожную одежду — сначала китель, который давно уже стал тесен ему в плечах. Он с наслаждением подумал о том, что не наденет его больше никогда, и никакая Серая стража не сможет заставить его. Ролан был сыт по горло дисциплиной, строевой подготовкой и прочей ерундой, которая, как он был уверен, ни на одной войне не понадобится никогда.

«Почему надо заставлять нас учить столько бесполезных вещей? — то и дело думал он. — Мало того, что мы маршируем как оловянные солдатики по два часа в день, так надо ещё набить программу докосмической поэзией и трактатами по тактике тех же времён. Кому сейчас в бою поможет Учение Лан-Гун-Дзу, у которого вся система боя измерялась в двухмерной плоскости, и верхом изящества считалось нападение с холма? Не лучше ли было бы дать нам возможность учиться самим или, по крайней мере, сделать упор на опыте последней войны?» Впрочем, опыт последней войны, изученный по «Дневникам Брогана», Ролан и без того знал от и до. Потому особенно пострадавшим себя не считал, но расстаться с огромным количеством бессмысленных условностей всё-таки был рад.

Улетая с Тардоса, он больше всего хотел встретиться с Брантом где-то в городе и пройтись по кабачкам — о чём они и договорились, решив, что недели вполне хватит на встречу с семьёй. Теперь, однако, всё выходило так, что Ролан уже не мог позволить себе улететь.

«Дед, — покачал головой он. — Что же ты так».

Ролан помнил, как умирала мать — единственный, кроме деда, по-настоящему родной ему человек. Его меньше всего интересовали обстоятельства аварии, после которой она уже не смогла встать. Только то, что она, ещё такая же красивая, но уже смертельно бледная, две недели лежала в своей спальне на шёлковых простынях, и боль непрестанно терзала её. С тех пор как она отошла в мир Ветров, Ролан больше всего боялся, что однажды увидит, что дед его лежит точно так же, в мнимой роскоши, но уже неизлечимо больной. Герард фон Крауз был на редкость крепким стариком, и такой слабости не случалось с ним никогда. Никогда до сих пор…

Эту мысль Ролан не успел додумать до конца, когда в коридоре послышался шум и топот ног.

Ролан, уже успевший стянуть китель, но не закончивший раздеваться, стоял в одной сорочке, держа руку у горла и намереваясь развязать шейный платок, когда в проёме двери показалось двое гвардейцев личного полка Герарда Крауза с церемониальными штыковыми винтовками на перевес.

— Виконт Ролан фон Крауз, вам следует пройти с нами.

Ролан окинул небрежным взглядом сначала гвардейцев, явно напряжённых донельзя, потом своё отражение в зеркале.

— А можно мне сначала принять душ? — спросил он. — Как-никак в дороге шесть часов.

Гвардейцы переглянулись. Политическая ситуация в доме была пока недостаточно ясна, и ссориться с законным наследником никто не хотел.

Наконец наиболее решительный из них двоих произнёс:

— Виконт фон Крауз, с прискорбием вынуждены сообщить, что ваш дед, герцог фон Крауз, отошёл к Ветрам. Шевалье фон Крауз-Ле Рон на правах временного управляющего просит вас подойти на первый этаж, чтобы рассказать следственной группе, что вы знаете о том, что произошло.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Ролан продолжал стоять недвижимый, бледнея с каждым мгновением. Пальцы его с такой силой стиснули платок, что воздух перестал поступать в лёгкие.

— Виконт, — окликнул его второй гвардеец и слегка поклонился, — нам не хотелось бы говорить, но это приказ. Вы последний, кто видел герцога живым.

Последние слова вызвали у Ролана неудержимый порыв вышвырнуть обоих за дверь, но он быстро понял, что это ни к чему не приведёт.

— Вы обвиняете меня? — спросил он, расталкивая гвардейцев плечами и мимо них выходя за дверь.

— Разумеется нет! — бросил один из них ему вслед. — Мы вообще никого не обвиняем, просто исполняем приказ!

— Кто отдаёт приказы? — продолжил Ролан, уже спускаясь по лестнице.

— Гранд-канцлер шевалье фон Крауз-Ле Рон, в последние месяцы он вёл за герцога большую часть дел.

— Вот оно как, — Ролан начал свирепеть.

Он уже взялся за золочёную ручку и даже успел её повернуть, но замер, вслушиваясь в доносившийся с другой стороны двери разговор:

— Мы обо всём договорились, сэр Ле Рон. Давайте вы не будете паниковать? — это был голос Ирвина, не узнать его было нельзя.

— Мы не договаривались, что наследник будет здесь! Когда… Когда Ветры примут дух…

— Ай, перестаньте, Ле Рон! Так даже лучше для нас! Это завещание едва не испортило всё — но, видимо, Звёзды на нашей стороне.

Слушать дальше Ролан не стал — рывком распахнул дверь, и оба голоса тут же замолкли.

— О чём вы договорились, господа? Что я пропустил? — сердце бешено стучало у него в груди, и лёгкие движения манжет выдавали дрожь в руках, но Ролан старался не подавать виду относительно того, что творится у него внутри.

— Виконт, — Ле Рон отвесил вежливый поклон, — вам уже сообщили о печальном и трагическом событии… — говоря это, он подал знак гвардейцам встать на стражу у двери.