приходилось. Это известие заставило Омара вновь глубоко задуматься о том, в какую игру он был втянут помимо воли? Пресвитер перебрал в памяти всех колонистов на Хосте, вспоминая, кто они и откуда. Большинство из них были простыми поселенцами, искренне верующими в Благую Силу Великой Матери. Только два человека среди них были чужими для колонии. Это ксенобиолог Пишта и Олаф. Вряд ли ученый был шпионом, он слишком погружен в свою науку, а вот этот белокурый скандинав…

Олаф Снорре еще успел послужить в армии, а после ее упразднения подался волонтером в Галактический Красный Крест. И уже служа в нем уверовал. Откуда пресвитеру Хазреду все это известно? Да со слов самого Олафа. А на самом деле этот парень мог быть кем угодно, например тайным агентом. Вот только чьим? Проще всего предположить, что старшего советника юстиции Сидорова, но вполне возможно, что и… Клира. Как человеку истово верующему, эти мысли были неприятны Омару Хазреду. Клир был главным хранителем священных реликвий, подозревать входящих в него жрецов в тайных умыслах казалось кощунственным. И все же кому-то ведь понадобилось следить за похищенным Николсоном.

Впрочем, размышлениям на эту тему Омар мог предаваться только в свободное время, которого у него было немного. Жизнь на Лиме требовала изнурительного труда и внимательного отношения к происходящему. Здесь не было управляемых искусственным интеллектом мощных молекулярных синтезаторов, обеспечивающих население более цивилизованных планет всем необходимым, а доставлять продовольствие и другие товары космическими кораблями было слишком дорого. Поэтому колонисты Лимы сами себя обеспечивали. На практике это означало, что требуется ежедневно отвоевывать у джунглей клочки земли для выращивания на них овощей и злаков. Дикая природа планеты активно сопротивлялась вторжению чуждых ей форм жизни, и, если хотя бы на минуту ослабить внимание к собственным полям и огородам, местная флора задушит все произрастающие на них культуры.

Поэтому все колонисты, от мала до велика, с утра и до ночи трудились в поле, выпалывая сорняки. При этом приходилось сохранять бдительность, ибо из джунглей, стеной окружающих узкие полоски обрабатываемой земли, в любой момент могла вырваться какая-нибудь тварь. И неважно, будет ли это хищный, похожий на гибрид тираннозавра и осьминога стир или бегемотоподобный травоядный лопс. Обоих может остановить лишь хороший заряд из протоника. Этим оружием колонисты овладевали в возрасте семи лет, поэтому нередко можно было видеть, что по периметру поля стоят вооруженные подростки, пристально вглядывающиеся и вслушивающиеся в густые заросли. Первые дни пребывания на Лиме новичка Хазреда это удивляло, но постепенно он привык. Как привык и к тому, что четырнадцатилетние мальчишки и девчонки принимают участие на заседаниях Совета колонии.

Свою веру Омар никому не навязывал, но и принадлежность к культу Великой Матери не скрывал. Неудивительно, что колонисты расспрашивали его о Богине, и он охотно рассказывал им о Ней. Постепенно на острове, где жил пресвитер, сформировалась небольшая группа адептов. Как и всякие неофиты, они горели желанием рассказать о вновь обретенной вере другим колонистам, которых еще не коснулся Её свет. Омар не препятствовал их устремлениям. И с его благословения свежеиспеченные адепты перебирались на другие острова колонии, создавая новые ячейки культа. Повторялась то, что уже неоднократно происходило в других мирах освоенной человечеством Галактики: там, где людям ежедневно приходилось бороться за существование, вера в Благую Силу Лилит находила самый короткий путь к человеческим сердцам.

Ни сам Хазред, ни его ученики не подозревали о том, что близок час, когда их вера будет подвергнута серьезному испытанию.

А начиналось все обыкновенно. Корабль-матка, войдя в систему звезды Альферац, сбросил ничем не примечательную космошлюпку, которая направилась к четвертой планете. На Лиме не было оборудованного космодрома, если не считать древнего лавового поля на одном из островов. С хрустом проломив тонкую корку вулканического стекла, шлюпка завершила свой путь. Открылся люк, выкатился рубчатый язык трапа. Через минуту на нем появился первый человек из прибывших. Это был высокий старик. Когда он шел по трапу, горячий ветер развевал его длинные седые волосы. В глазах его не было любопытства, естественного для человека, который только что прибыл в новый для себя мир, – только холодный интерес существа, которому предстоит сделать эту планету своей.

Глава восемнадцатая. Воплощение Богини

– Вниманию доктора Стерна! – обратился Дэни к человеку, который возглавлял линейную лабораторию номер тринадцать. – Говорит капитан космической яхты «Лейла» Дэни Николсон. На борту вашего судна находится моя невеста Лейла Хазред. Требую немедленно освободить ее и передать на мой корабль!

Некоторое время борт номер тринадцать молчал. Потом в динамиках рубки раздался голос немолодого человека:

– Говорит доктор Стерн. Простите, капитан, имеете ли вы отношение к профессору Десмонду Николсону?

– Да, я его сын.

– В таком случае мы готовы уступить вашим требованиям.

– Я хотел бы поговорить с Лейлой Хазред.

– Сейчас это невозможно. Лейла Хазред находится в состоянии анабиоза.

– Почему? Что-то случилось?! Отвечайте!

– Этого требуют условия эксперимента, – ответили после паузы. – Уверяю вас, ни малейшей угрозы здоровью наши эксперименты не несут.

У Дэни потемнело в глазах от ярости, но он сдержался. Главное было отнять у них Лейлу, а уж потом спросить с «экспериментаторов» за все. Как именно он «спросит» с экипажа линейной исследовательской лаборатории инопланетных технологий, Дэни не знал, но чувствовал, что такой день обязательно настанет. Сейчас следовало думать только о Лейле.

– Когда Лейла Хазред будет выведена из анабиоза?

– Таймер анабиотической капсулы запустит вывод из гиперсна через тысячу четыреста сорок часов по среднегалактическому времени, – ответил руководитель «ЛИЛИТ-13». – Капсула полностью автономна и не нуждается во внешней энергетической подпитке.

– Надеюсь, вы нам предоставите инструкции по обращению с капсулой?

– С вами находится Сьюзен Вэнс, она имеет соответствующие знания и опыт.

– Хорошо, доктор Стерн, ждем передачи капсулы.

– Подходите к стыковочному узлу.

Дэни предупредил своих пассажиров о начале маневра стыковки и взялся за рычаги ручного управления. У него был уже не только имплантированный, но и благоприобретенный опыт стыковочных операций. И теперь, затаив дыхание, капитан «Лейлы» короткими вспышками маневровых двигателей подводил свой кораблик к торцу громадного цилиндра линейной лаборатории, где располагался стыковочный узел. Еще несколько ювелирных манипуляций, и системы контроля подтвердили надежное соединение двух космических аппаратов. На всякий случай Дэни велел своим спутникам надеть скафандры. Артур Белл, оставаясь верным себе, исподтишка показав приятелю протоник, который спрятал в карман на штанине скафандра.

Экстренных мер не понадобилось. Едва разомкнулся внешний люк шлюзовой камеры, как в нем показался продолговатый контейнер обтекаемой формы. В невесомости анабиозная капсула ничего не весила, но массы своей не утратила, поэтому Дэни