раньше она пыталась выдвигать против мужа обвинения, но даже не думала никогда ему мешать… И вдруг до нее дошло, насколько глупо она поступала… Винить в этом можно было только саму себя. Он прекрасно понимал, что все эти мелкие пакости были совсем не в ее духе. А раз так, то понимал и то, что каждая из них с ее стороны была всего лишь очередной попыткой. «Она пытается вывести меня из себя, – вероятно, подумал он. – Но будь я проклят, если пойду у нее на поводу!»

Надо было действовать умнее.

– Нет… – произнесла она. – Я его… Я его… Я его взнуздаю…

Майор Пероун так и сидел, отвесив челюсть и размышляя. И только один раз прошептал:

– Воспринимаю ее в штыки! Надо же!

Она вдруг почувствовала, что у нее поднялось настроение – от одного вида Титженса. Ее в одночасье охватила непоколебимая уверенность, что когда-то им опять предстоит жить под одной крышей. Сильвия была готова поспорить на все сокровища своей бессмертной души, что он не сошелся близко с этой девицей Уонноп. И это пари наверняка бы выиграла!.. Но она даже понятия не имела, какими будут их отношения после войны. Поначалу, съехав с их квартиры в четыре часа утра, миссис Титженс подумала, что они расстались раз и навсегда. Это казалось ей вполне логичным. Но потом, в уединении Беркенхеда, ее стали постепенно одолевать сомнения. Один из недостатков их совместной жизни в том и заключался, что каждый из них редко выражал вслух свои мысли. Хотя порой это оборачивалось преимуществом. Сначала она действительно собиралась расстаться с ним окончательно и бесповоротно. И, разумеется, преднамеренно повысила голос, говоря шоферу такси куда ехать, в полной убежденности, что он ее услышит. Ничуть не сомневаясь: Кристофер воспримет это знаком того, что их брак во всех отношениях выдохся… Пребывая в полной уверенности… Но все же не до конца!..

Она скорее умрет, чем напишет ему; она скорее умрет, чем хотя бы намекнет, что вновь хотела бы жить с ним под одной крышей… «Интересно, а он пишет той девушке? – спросила себя Сильвия. И тут же сама ответила: – Нет! На этот счет у меня нет ни малейших сомнений». С некоторых пор она стала перехватывать на квартире всю его корреспонденцию, за исключением немногочисленных циркуляров, дабы с их помощью поддерживать в нем иллюзию, что до него доходит вся почта. И из присылаемых ему писем абсолютно убедилась, что других адресов, кроме номера в отеле «Грей Инн», он никому не давал… Однако от Валентайн Уонноп ему посланий не приходило… Два от миссис Уонноп, два от его брата Марка, одно из Портскато, пара от соратников-офицеров плюс официальная переписка… Она сказала себе, что получи он от этой девушки хоть какое-то письмо, она вообще прекратила бы перехватывать его корреспонденцию, в том числе и от Валентайн… Хотя нет, полной уверенности в том, что она действительно бы так поступила, у нее все же не было.

Сильвия в зеркало увидела, что Кристофер на деревянных ногах направился за ее спиной к парадной двери и вышел из отеля… Полная убежденность в том, что он не переписывается с мисс Уонноп, наполнила ее сердце невероятной радостью. Да, она действительно ничуть в этом не сомневалась… Если бы у него для этого оказалось достаточно рвения, он бы сейчас выглядел совсем иначе. Хотя как именно, она не знала. Но точно иначе… Живым! Пожалуй, смущенным… А может, и довольным…

Майор тем временем сетовал на свои злоключения. Говорил, что повсюду следовал за ней по пятам, как комнатная собачонка, но так ничего за это и не получил. Теперь же она хотела, чтобы он не воспринимал ее в штыки. И к тому же просила отправиться с ней на прием в качестве ее свиты. Но свиту положено чем-то вознаграждать…

Через миг он вновь завел свою старую песню:

– Послушай… Так ты впустишь меня сегодня ночью в свою спальню или нет?

В ответ Сильвия громко, пронзительно захохотала.

– Проклятье! Я не вижу в этом ровным счетом ничего смешного!.. Послушай! Ты даже не представляешь, чем я рискую… По коридорам всех отелей в этом городке ночи напролет шастают высшие чины военной полиции, а если и нет, то их помощники и подчиненные… Разве за оказанную мной услугу я не заслуживаю…

Сильвия поднесла к губам носовой платок, дабы спрятать улыбку, полагая, что, если он ее заметит, с ее стороны это будет слишком жестоко. А когда отняла его, он произнес:

– Вот напасть, а!.. У тебя вид бессердечной, заправской злодейки!.. Какого черта я вообще с тобой связался?.. У моей матери есть одна картина кисти Берна-Джонса… Живописующая свирепую женщину с отстраненной улыбкой на лице… Какую-то вампиршу… Не ведающую жалости красавицу… Вот на нее ты сейчас и похожа.

Миссис Титженс вдруг окинула его самым что ни на есть серьезным взглядом…

– Знаешь, Потти… – начала она.

– Если меня пошлют в эти чертовы окопы, тебя это похоже только порадует… Проблема только в том, что у крупного парня с такой запоминающейся внешностью, как у меня, там не будет ни единого шанса… Первый же германский залп отправит меня на тот свет…

– Ох, Потти!.. – воскликнула она. – Да постарайся ты хотя бы на минуту отбросить все твои шуточки… Говорю же тебе: я женщина, предпринимающая отчаянные попытки помириться с мужем!.. И кроме тебя, не призналась бы в этом ни одной живой душе… Да что там говорить, даже и себе… Но мужчина, с которым ты когда-то делила постель, заслуживает хоть чего-то… за неимением лучшего, хотя бы прощальной сцены…. Там, в этой деревушке… как ее… ах да, Исенжо-ле-Перванш… я ее тебе устраивать не стала… А вот сегодня… В общем, надеюсь, ты понял намек…

– Так ты станешь запирать дверь спальни или нет? – спросил он.

– Стоило этому мужчине бросить мне носовой платок, как я в одной ночной рубашке последовала бы за ним на край света!.. Вот посмотри… Одна мысль об этом бросает меня в дрожь.

Она вытянула вперед свою длинную руку, которая и в самом деле дрожала – сначала совсем чуть-чуть, потом все сильнее и сильнее.

– Вот что я тебе скажу, – сказала в довершение своих слов Сильвия, – если ты, видя мое состояние, будешь и дальше ломиться в мой номер, то беды будет не миновать и винить тебе во всем придется только себя… – Женщина умолкла, перевела дух и добавила: – Можешь приходить… Дверь я запирать не стану… Но не обещаю, что ты что-нибудь получишь… а если и получишь,