Мама родила в двадцать два. Бабушка — в двадцать один. Мне сейчас двадцать пять. Ещё не старуха, но лет через десять… — слышится короткий смешок. — Я в своей жизни встречала много мужчин, сильных и слабых, храбрых и трусоватых, симпатичных и неприятных на вид, любителей поболтать и редкостных молчунов. Я могла выбрать любого, но всякий раз останавливалась. Я ждала знака, подсказки, знамения. Когда мы с тобой встретились у родника, у меня было отвратительное настроение. Ну, просто видеть никого в этот день не хотела. А тут какой-то чудак, помочь предлагает, несёт какую-то чепуху. Как будто совсем не знает, кто я и что меня сейчас лучше не трогать. Лучшим способом, чтобы избавиться от странного типа, было включить магию подчинения. Ну, я её и включила. Включила и обалдела. Ты её попросту не заметил.

Девушка на миг останавливается, и я тут же вношу свои «пять чешуек»:

— Ну, вообще-то заметил. Ты на меня так странно смотрела. Я ещё подумал: просвечивает она меня что ли?

Ещё один короткий смешок.

— Да, так оно примерно и происходит. Но это не важно. Важно, что именно в тот момент и прозвучал первый звоночек. Мне стало действительно интересно. Кто же это такой? Отчего на него не действует моя магия? Потом, в доме, я попыталась ещё раз воздействовать на тебя. Ты вроде бы подчинился. Но всё равно как-то странно, не так, как все. Пошёл делать то, что я тебе приказала, но лишь потому, что решил: это правильно. И в парилке ты тоже остался самим собой. Я после всю ночь изучала твой артефакт и твои реакции на разные виды магии. А уже под утро, когда уснула, во сне вдруг увидела маму. И ещё одну женщину, очень похожую на неё и на бабушку. Наверное, это была основательница нашего рода, первая ведьма. Они ничего мне не говорили, но обе смотрели так, что я поняла: выбор сделан, выбор одобрен, время пошло, в запасе у меня только три дня и три ночи…

Лариса снова молчит, но на этот раз её аура даёт сбои, а пальцы начинают подрагивать.

Отправляю ей небольшой импульс лечебной магии. Просто чтобы слегка успокоить.

— Спасибо, — шепчет колдунья и продолжает рассказ. — Мне кажется, в первую ночь у нас бы с тобой всё получилось…

Я чуть сжимаю её ладонь. Она совершенно права. В конце того памятного разговора я был и вправду… готов…

— Но я не смогла. Подумала: так нельзя. Нельзя просто пользоваться моментом. Надо, чтобы захотели оба, причём, одинаково. А ты — я же видела — как будто повинность готовился отбывать. Вчерашней же ночью я просто обиделась. Ты словно нарочно говорил всякую ерунду, что, мол, до свадьбы нельзя и вообще… Глупо всё получилось, да? Не надо было мне тебя слушать… И вот теперь у нас последняя ночь. И ты опять говоришь ерунду, а я… я боюсь. Боюсь, что ты прав. Действительно прав. Что если мы прямо сейчас… ну, в общем, вот это самое, то всем станет только хуже…

Лейка неожиданно всхлипывает, а её аура буквально рвётся в клочки.

Нет, этого я выдержать не могу.

Поворачиваюсь к Ларисе, аккуратно обнимаю её и мягко прижимаю к себе.

Девушка не сопротивляется, но продолжает всхлипывать.

— Не надо, Лар, — шепчу я ей на ухо. — Это лишнее. Я готов выполнить всё, что ты хочешь. Просто потому, что хочу того же. Прямо сейчас. И я ни в чём тебя не упрекаю. Упрекать тебя не в чем. Это твой выбор… Нет, не так. Это наш общий выбор. Наш и никого больше.

— Правда? Ты тоже этого хочешь? Без всякой магии?

Сейчас её голос дрожит, а я не чувствую в нём ни грамма фальши.

— Конечно, правда. К драконам всякую магию.

«Чёрт! Зачем я это всё говорю? Я же совсем не это хотел».

«А что ты хотел?»

Я ошарашенно замираю. Когда ж я успел раскрыться?! А впрочем… какая разница, раз всё у нас уже предопределено…

Лара читает меня, словно раскрытую книгу. Я делаю то же самое, только в «другую сторону».

Господи! Как же у неё там всё сложно и всё запутано. Даже не думал, что у волшебниц такой бардак в голове. Как же она в нём разбирается? Наверное, так же, как и земные модницы в собственных сумочках. Вытряхивают всё нафиг и сразу находят искомое.

«А ты, Вась, шутник».

«Извини. Что-то меня опять не туда понесло».

«Да нет. Понесло тебя как раз правильно, а вот я…»

Лейка опять вздыхает.

«В общем, ты прав. Не стоит сегодня… ну, ты понимаешь…»

«Вот тебе раз! Опять двадцать пять. Сейчас-то что?»

«Ничего, Вась. Совсем ничего. Просто я наконец поняла… Нельзя торопиться. Никогда нельзя торопиться. А что сегодня последняя ночь, так это всего лишь магия. Магия чуждая, не нужная никому, кроме наших врагов. Зачем им давать ещё один козырь? Мы теперь сами будем определять собственную судьбу. Без глупых подсказок из прошлого, без этих дурацких пророчеств. Сами. Всё сами, Вась. А теперь… давай спать. Утро вечера мудреней…»

Девушка ловко выскальзывает из объятий и отворачивается к брезентовой стеночке.

Последнее, что я от неё слышу — это:

«Только учти. Если мы завтра умрём, сегодняшнего я тебе никогда не прощу…»

Глава 19

Огненная волна устремилась к земле. Стоящий внизу колдун раскинул в стороны руки. Переливающаяся радугой водяная стена встала на пути ревущего пламени и через миг словно бы взорвалась густыми клубами пара. Спустя секунду прямо из кипящего облака в небо ударила молния. Раскаты грома эхом отразились от скал.

Поражённый в крыло дракон падал на камни, извиваясь всем телом, вращая вторым крылом как пропеллером, с отчаянием обреченного пытаясь если не удержаться в воздухе, то хотя бы замедлить падение.

Рептилии повезло. Буквально у самой земли стремительное пике вдруг превратилось в скольжение, а потом и вовсе — дракона подбросило вверх, как будто он угодил на батут. Раздался громкий хлопок. Воздушная линза лопнула. Бывший владыка небес распластался среди камней. Страшная пасть судорожно раскрывалась, из ноздрей валил чёрный дым, дракон то ли пытался восстановить дыхание, то ли хотел ухватить зубами кого-то невидимого.

— Ахтунг! Ахтунг! Злюкен собакен зубен клац-клац, — колдун, одетый в линялый плащ и стоптанные сапоги, вышел из-за обломка скалы, нашёл «подходящий» валун, смахнул с него пыль, уселся, после чего бросил насмешливый