Вечером в гости приехали Юлька с Егором.  Сестрица окончательно сделала выбор между Сашкой и им, в его пользу. Егор, кстати отговаривал её от учебы, объясняя это тем, что работать на линии очень тяжело. Попили чай с тортиком и поиграли в «Монополию».  Юля рассказала, что Алка поехала по путевке в санаторий в городе Саки. И по пути перед поездом ночевала у неё в общаге.  Алка замужем уже семь лет. Вовка хочет детей, а у сестры с этим проблема, ей ставят диагноз: гипоплазия матки. Это такая патология развития женских органов, при которой матка, не достигла нормальных размеров. И врачи теперь лечат её, чтобы подрастить матку до нормальных размеров. Праздники пролетают быстро, Сергей уже уехал, тоскливо без него. Хотя скучать мне некогда, делаю грядки, высаживаю рассаду. Купила опять цыплят.  В прошлом году половина сдохла. Посмотрим, что будет в этом.  Занесла их домой на ночь, поставила в коробку банку с горячей водой, обернутую пеленкой и накрыла одеялом сверху.  Завтра суббота, надо будет постирать, что-то я подустала немного. Домываю посуду, дети спят, сейчас лягу и я. Только собралась выключать свет стук в двери. Кого принесло на ночь глядя? Сережка приехать не обещал. Выхожу в сени, - Кто там?

- Ань, это я Коля. Открывай!

О, братец приехал, будет завтра кому воду таскать.

Я обнимаю брата, - Кушать будешь?

- Да?

Ну ещё бы, растущий организм, когда он от еды отказывался. Налила супу, поставила чайник.

- Как мама? Сережка, Сашка?

- Да, нормально.  А мне вот через две недели на операцию?

- В смысле? Что за операция?

- Да я медкомиссию в военкомате проходил. Обнаружили варикоцели, дали направление на операцию. А осенью в армию.

- Понятно.

Мы пьем с братом чай с клубничным вареньем. Потом я стелю ему постель на кухне и иду спать.

В субботу, как и планировала стирка. Марочка вьется возле загончика с цыплятами.

- Цып-цып,- лепечет. Подхожу ближе и ахаю. Эта маленькая выдерга, держит цыпленка за шею и лопочет. Цыпленок пищит, дергает лапками и сдыхает. А Маричка кидает его на землю и ловит следующего. Когда я подошла возле неё уже лежало штук пятнадцать трупиков. Ополовинила дочка поголовье, а еще и недели не прошло.  Шлепаю её по заднице и кричу Пашке чтобы смотрел за сестрой.

Колька, пробыв у нас неделю, уезжает домой. Через полтора месяца он приезжает снова.  Операцию ему сделали и не одну, а две.

После удаления варикацели, дня через два, одно яичко, разбарабанило так, что он ноги вместе свести не мог. Осложнение в виде водянки. И Кольки удаляют яичко. Брат в шоке, - А если я теперь не смогу быть с женщиной? Не смогу стать отцом?

Ну, вот что ему на это сказать?  Я не знаю, я не медик.

А в армию его все же забирают.  Сергей с Юлькой в августе возвращаются в Кустанай. Сережка работает в депо до декабря. А в декабре первые троллейбусы выходят на линию.

Много позже, лет через пятнадцать спустя, сестра мне рассказала, что мой драгоценный супруг время даром в Челябинске не терял. И пока я работала и за себя, и за того парня, он кадрил девок. А сестре пришлось проводить профилактические беседы с обещанием подправить прическу с девицами, что клюнули на симпатичного двадцатипятилетнего парня.

Скажи она мне сразу об этом, наверное, подала бы на развод. Трудно сказать, как бы я тогда поступила.

Я работаю комендантом уже больше года. Мне все интересно и мне нравится моя работа. Практически для всех своих сотрудников я по возрасту, словно дочка. Но тем не менее они обращаются ко мне уважительно.  Не успела я отработать и пары месяцев, как мне пришлось присутствовать на похоронах одной из моих сотрудниц. Веру я совсем не знала. Когда я пришла она уже была на больничном. На работе ударилась ногой, сильно, так что повредила ноготь на большом пальце. Сразу к врачам не пошла, в результате вначале удалили палец, потом ногу до колена и вот финал. У Веры был сахарный диабет, рана не хотела заживать, гнила, мокла, шло отмирание тканей, гангрена. И хотя я её не знала, жалко было все равно.

Старшее поколение не умеет филонить, свою работу выполняют они добросовестно и мне не приходится особенно то и командовать.

У меня в уборщицах работает Татьяна Михайловна, хотела бы я быть такой активной, как и она в её то годы. Завтра у Татьяны Михайловны юбилей, ей исполняется восемьдесят лет, и мы скидываемся на подарок. Я как-то разговорилась с ней не тяжело ли ей.  Она смеясь ответила, что не тяжело, работает уборщицей она уже давно, вначале, для того, чтобы помочь дочери, когда та осталась одна с тремя детьми, а потом просто для того, чтобы было чем себя занять. Она оказывается и с работы, и на работу ходит пешком, а это почти пять километров. И утро начинает с купания в Тоболе, и аж до самого ноября, пока река полностью не покрывается льдом, благо дом у неё на берегу реки. И только последний год она в октябре не купалась. Завидую ей белой завистью, у меня на такой подвиг силы воли не хватит.

Кабинет у меня небольшой, шкаф, письменный стол, кресло и пара стульев, ну и конечно же телефон. Еще я притащила себе отремонтированную печатную машинку «Ятрань» и учусь на ней печатать. Пока только двумя пальцами и медленно, но печатаю же!

Довольно много времени я провожу в подвале, там у меня большой склад. Вначале наводила порядки, так как он был сильно захламлен. А теперь у меня здесь красота, все по полочкам.  Мебель на списание не свалена в кучу, а компактно стоит в уголке. Виктор, наш плотник, иногда берёт отсюда что-нибудь для ремонта.

В соседнем боксе лыжная база. Хозяйствует там Иван Андреевич. Он бывший военнослужащий, летчик. Смеётся, говорит, что он уже три года, как пенсионер. Забавно смотреть, для пенсионера он еще совсем неплох, правда ему еще и сорока нет.

Как появляюсь в подвале, сразу зовет пить чай. Угощает шоколадками, а я приношу пирожки и булочки.

Кстати в моих корпусах расположены три факультета; индустриально-педагогический, филологический и физкультурный. Неделю назад пришли на сессию заочники индустриально- педагогического. Сегодня мне дали четверых из них в помощь, таскать в подвал списанную мебель. Трое из них ушли, а один задержался и попытался меня зажать. Я не националистка, считаю, что дерьмовые люди, как и вполне достойные есть среди всех национальностей. Но вот этого горячего парня восточных кровей я бы убила. Я ему повода не давала меня щупать. Мне то какое дело, что ему такие пышненькие нравятся. Он то мне точно не нравится. Нет, спору нет, он конечно красивый парень, но слюной от его вида я не капаю. И трусики на ходу не теряю. Еле блин отбилась, уже готова была орать и звать на помощь Ванечку. Ушел, сказав, что мы еще вернемся к разговору. Ну, вот что это было? А?

Кстати насчет капанья слюны. Делала я инвентаризацию, зашла и в спортзал. Там в тренерской есть кое-что из моего подотчета. Жалко, что мало, так хотелось иметь повод задержаться подольше. В зале тренировались ребята, и все как один без футболок. Там такие торсики, я вам скажу, залила слюной всю тренерскую, так хотелось подойти и потрогать. Нет, у моего Сережки великолепная фигура, широкие плечи, тонкая талия и крепкая попка. Но тут это просто, что-то с чем-то.  Слов нет, одни междометия. Есть от чего трусики потерять и голову заодно.