– Малыш, ты сама только что сказала, что каждый получает заслуженное. Дело ведь не только в том, что она поссорила нас летом. Дело в том, как она это сделала, и в том, что она не собиралась останавливаться. Человек не будет таскать с собой дозу чисто на всякий случай. Значит, у нее были какие-то планы. И слава богу, что эти планы не осуществились. А по поводу суровости, – парень пожал плечами и, обратив внимание, что я совсем замерзла на крыльце, повел меня внутрь. – Ей, возможно, смягчат наказание, если она с самого начала не будет отпираться и чистосердечно во всем признается: где покупала, у кого, сколько и все в таком духе. Может, родителям удастся сделать еще что-то, но тут уж зависит от их желания и возможностей. Да бог с ней. У нас есть, о чем поволноваться в ближайшие пару часов. Ты как? Готова к встрече со всеми моими родственниками?

– Мне страшно. Но если ты будешь все время рядом, то я справлюсь, – взглянула я в любимые золотистые глаза.

– Обещаю, что не брошу им тебя на растерзание, – мягко улыбнулся муж и чмокнул меня в кончик замерзшего носа.

– Просто, я переживаю еще и за своих родственников, – призналась я, склонив голову ему на грудь. – Дело в том, что последний раз я видела папу в суде, когда их разводили. И он… он выглядел таким счастливым. Подавленная мама сидела в коридоре, едва сдерживая слезы, а он пришел такой радостный, веселый. Да еще судью все поторапливал, мол у нас невестой билеты на самолет, не хочу опоздать…

Рома лишь крепче сжал меня в объятиях.

– А дальше что? – осторожно спросил он, успокаивающе гладя меня по волосам.

– А дальше… – я усмехнулась, с удивлением понимая, что именно сейчас, когда руки мужа так нежно и крепко держат меня, эта давняя история расстраивает меня намного меньше, чем раньше. – А дальше мама всего через пару недель привела в дом Гошу и сказала, что теперь это ее гражданский муж и я должна называть его папой. Третьего своего мужчину мама ценит и бережет, и Гоша держится до сих пор. Но с ним ей легче, потому что у него график работы почти как у моряка – два месяца в командировке, месяц дома, и зарплата приличная, так что маму все устраивает.

– Так чего ты боишься? Что они поругаются на нашей свадьбе? – спросил Роман, нахмурившись.

– Нет, надеюсь, что нет, – после недолгого размышления покачала головой я. – Все же прошло немало времени, страсти улеглись, но… – я сникла. – Я боюсь, что не рада буду его видеть, потому что до сих пор злюсь на него больше, чем на маму.

– Мы справимся, – Роман поцеловал меня в висок и потянулся к губам, как вдруг услышал, что его интенсивно подзывает администратор банкетного зала.

Итак, шоу начинается!

Первыми (кто бы сомневался!) приехали Жанна Аркадьевна с Валерием Григорьевич. Судя по хитрой усмешке деда, он знал истинную причину этого большого семейного сбора, но молчал, старательно скрывая блеск предвкушения в светло-карих глазах.

– Зря ты не захотела съездить вместе со мной за новым платьем, – шепнула мне на ухо госпожа Жилова, когда я провожала их к столику. – Две свадьбы, два платья! Вполне логично.

А затем приехали те, из-за кого я больше всего переживала – чета Вернеров, родители моего мужа в сопровождении нарядной Кристины. По предварительной легенде сегодня должны были отмечать некое событие, провозглашенное Жанной Аркадьевной как супер важное для всей семьи. Поэтому, увидев меня, совершенно постороннего человека, на семейном торжестве, Василина Валерьевна и Юрий Владимирович явно были ошарашены.

– Мама, папа, позвольте представить вам Инну, мою любимую же… – гордо начал Рома, но, получив от меня толчок в бок, поперхнулся и завершил: – Мою любимую девушку.

Василина смерила меня удивленным взглядом, а Юрий только кивнул и улыбнулся. Мы обменялись стандартными приветственными фразами и проводили их за стол.

– Хочу сфоткать их в тот момент, когда вы все скажете, наконец! – хихикнула мне на ухо Карина и побежала за стол к родителям и дедушке с бабушкой.

Затем приехала Анна Александровна, мама Жанны Аркадьевны и, соответственно, прабабушка Ромы. Моложавая стройная женщина, по которой ни в коем случае нельзя было сказать, что она давно перешагнула порог семидесятилетия, с идеально уложенными темными волосами и доброй улыбкой. Она искренне обняла нас и тихо сказала:

– Деточки, я все знаю, но прошу вас, не обижайтесь на Жанночку! Я уже слишком старенькая для подобных неожиданностей, могла и не перенести такой стресс.

– Хитрюга ты, бабуля, – рассмеялся Роман и шепнул мне так, чтобы Анна Александровна все услышала: – Когда ты увидишь бабулю в позе лотоса, ты поймешь, насколько она у нас на самом деле «старенькая».

– Дедушка, это моя Инна. Инна, это еще один мой дедушка, папин папа, Владимир Максимович.

Импозантный блондин с лучистыми золотыми глазами поцеловал мне руку и сказал:

– Поздравляю, дети. Очень за вас рад. – А в ответ на мой нервный смешок лишь похлопал по руке и добавил: – Я все знаю, только не ругайте Жанну!

– А ты еще на Карину бухтел, – рассмеялась я, глядя на возмущенное лицо мужа.

Моя мама появилась в числе последних и, делая вид, что пришла не ко мне, скомкано поздоровалась с Романом и прошла за администратором, которая провела ее к месту, где на тарелке стояла карточка с ее именем.

Самым последним приехал папа. Я увидела, как он паркуется и выходит из машины в строгом нарядном костюме с громадным букетом белых роз и яркими подарочными пакетами. Он выглядел немного растерянным и смущенным одновременно, и я не выдержала – выбежала ему навстречу и буквально бросилась на шею.

– Дочка! – Сграбастал он меня в медвежьи объятия. – Так выросла! Такая красавица у меня стала! Как я рад тебя видеть. Прости, что так надолго пропал.

В тот момент мне не хотелось думать, почему он не звонил, не приходил, не хотел со мной общаться. Может, я просто не все знала? Или мне не все разрешали знать? Сейчас это было не важно. Сейчас я была просто рада, что он пришел.

– Пойдем! – отлипнув от него, я схватила его за руку и потянула знакомиться с мужем. – Вот. Это мой Роман. И я его люблю.

Наконец, все расселись. Уж не знаю, кто руководил рассадкой за этим большим круглым столом, но этот замечательный человек рассадил родственников таким образом, что по обе стороны от нас с Ромой сидели те, кто явно знал и поддерживал наше с ним решение. А напротив устроили наших родителей, которым в течение ближайших минут придется пережить… кхм… неопределенной степени приятности сюрприз.

– Ты готова? – спросил меня парень, отодвигая мне стул и подавая руку. Я закусила губу и кивнула, хотя понимала, что совершенно не готова. Рома ободряюще улыбнулся, свободной рукой схватил нож и постучал им по бокалу. Все тут же замерли, прекращая разговоры, и уставились на молодого человека – кто в предвкушении, кто в удивлении, а кто (не буду показывать пальцем на свою золовку) с камерой наготове. – Дорогие наши родственники, мы собрали вас тут, в этом зале…