— Именно это мне в тебе и нравится! То, что ты мешаешь им!

— Они от меня не в таком большом восторге.

— Пусть скажут за это спасибо сами себе.

— Я им как бельмо на глазу.

— Так им и надо!

Я смеюсь:

— Ты не слишком-то их любишь.

— Они такие… — Она качает головой и стискивает зубы.

— Понравилась фасолевая каша?

— Чудо!

— Ты могла бы стать вегетарианкой?

— Никогда! Слишком люблю мясо! — И она подмигивает мне.

Я не очень часто хожу по Лондону, тесно прижавшись к очаровательной девушке. Честно говоря, я и, вообще-то, не очень часто гуляю с очаровательными девушками.

Воздух горячий, плотный, наэлектризованный. Или же мне только так кажется. Машу автомобилям, которые проносятся мимо. Подмигиваю девушкам. Вот, прислонившись к телефонной будке, дремлет нищий. А рука Дианы в заднем кармане моих брюк.

Я не рассказывал Диане, в какой гостинице поселился. И тем не менее она ведет меня по Оксфорд-стрит, потом по Бейсуотер-роуд. Или же меня ведет туда подсознание. Я использую шанс и обнимаю ее за плечи.

— Я рад, что встретил тебя, — шепчу я.

Мы перебегаем улицу на красный свет светофора. Тут же раздается гудок «мерседеса».

— Очень рад, — повторяю я и притягиваю ее к себе.

Внезапно она останавливается и машет рукой. Я не понимаю, чего она хочет. Я пытаюсь разглядеть, нет ли здесь комаров. Если комары вообще водятся в центре Лондона. К тротуару подъезжает такси. Когда она поворачивается ко мне, на ее глазах блестят слезы.

— Извини! — говорит она. — Спасибо за сегодняшний вечер. Ты очень милый. Извини!

Она захлопывает дверь. Я открываю рот, чтобы сказать что-то, но слова застревают в горле. Диана что-то сообщает шоферу. Что именно, мне не слышно. Шофер кивает. Машина трогается с места. Диана недвижима. Такси заворачивает за угол. Я потерянно стою на тротуаре и смотрю на проезжающие мимо машины.

Долго стою.

Дежурство Линды еще не кончилось. Той, что из семейства кошачьих. Линда, длинноногий леопард.

— Приятный вечер? — спрашивает она профессиональным тоном.

Я угрюмо киваю.

— У меня для вас еще одно сообщение. И письмо. — Она протягивает мне листок, исписанный ее рукой, и конверт.

Я читаю, что мне звонил де Витт, просил с ним связаться.

Поднимаясь в номер, разрываю конверт. В нем белый листок бумаги с коротким сообщением:

За ларец вы получите 250 000 фунтов.

Пожалуйста, ждите новых инструкций.

Я размышляю, за сколько им удастся купить меня. Мою гордость. Уверенность в себе. Самоуважение. Но даже 250 000 фунтов и рядом не стояли с суммой, которая могла бы меня соблазнить.

Мне, видимо, пора идти к психиатру.

14.

— У Дианы довольно искаженное представление о мужиках.

Я сижу на жестком стуле в читальном зале библиотеки Британского музея. Купола надо мной возвышаются на высоте в тридцать два метра, отчего захватывает дух. Столы для читателей лучами расходятся от центра зала, имеющего форму круга. Зафиксированная на бумаге память англосаксонской цивилизации. На столе передо мной высится гора толстых книг. На полу стоят две картонные коробки с документами из рукописного архива. Все: воздух, моя одежда, пальцы — пропахло бумажной пылью. Но от Люси исходит аромат «Сальвадора Дали».

Я листаю страницы и делаю пометки на протяжении четырех часов. Заполнил двенадцать страниц формата А4 заметками, комментариями, наблюдениями. Люси только что вернулась. Она опустила свою милую попку на пустой соседний стул, а теперь сидит и качает ножкой. Рыжая, с подкрашенными голубой тушью ресницами, в мешковатом свитере. Совершенно ясно, что, с ее точки зрения, я недооцениваю искаженное представление Дианы о мужиках.

Я не привык, чтобы меня включали в разряд «мужиков». Я не привык, чтобы женщины вообще обсуждали меня. Если только они меня не жалеют.

— Ну что же, мужики есть мужики, — бормочу я и пытаюсь скрыть, как неловко себя чувствую.

— Они хороши только для самих себя! — мурлычет Люси.

— Нашла еще что-нибудь? О монастыре Вэрне?

— Сожалею. Больше у нас ничего нет. — У нее сипловатый голос, как будто она слишком долго и слишком часто курила. — В основном письма и ссылки в рукописях. Но зато у нас много всего об иоаннитах, если ты хочешь взглянуть. А зачем тебе это?

— Речь идет об археологической находке.

— Диана сказала, что ты археолог. Ты уже нашел нужные материалы?

— Я не знаю, что ищу.

Люси хихикает:

— Диана предупреждала, что ты чудной.

Орден иоаннитов был создан как символ милосердия в одной больнице Иерусалима в 1050 году и посвящен Иоанну Крестителю. Монахи ухаживали за старыми и больными, но потом (по примеру ордена тамплиеров, созданного в 1119 году) взяли на себя обязательство с оружием в руках охранять святые места.

Когда Иерусалим был захвачен в 1187 году, иоанниты перенесли свою резиденцию в крепость крестоносцев Акру. Отсюда они совместно с тамплиерами организовывали вылазки против мусульман. Одновременно монахи совершали рейды по всему миру. Как ни странно, даже в Норвегию. Когда в 1291 году Акра пала, иоанниты перебрались сначала на Кипр, а затем на Родос.

На протяжении столетий иоанниты участвовали во многих битвах, не раз были вынуждены бежать, переживали величие, падение и снова величие. Орден иоаннитов становился все более могучим и богатым. Они принимали дары от королей и князей. Крестоносцы привозили из своих набегов несметные богатства. Сам за себя говорит тот факт, что орден существует и по сей день.

Пока братья боролись в Европе против могущественных врагов, монахи ордена иоаннитов в монастыре Вэрне наслаждались покоем. Папа римский отдал письменное распоряжение, чтобы местное население и король оберегали их. Но вскоре обитатели в монастыре Вэрне стали встречать сопротивление. Папа Николай II написал письмо епископу Осло с просьбой вернуть монахам отнятое у них имущество. Можно только догадываться, что стало причиной такого обращения.

Великий магистр ордена признавал выше себя только папу. Три класса иоаннитов — рыцари, священники и рядовые монахи — распространили орден по всей Европе. В монастырях они по-прежнему ухаживали за старыми и больными. Но за внешней маской покорности и набожности Великий магистр скрывал честолюбивые мечты о захвате новых земель, золота и драгоценных камней, об усилении власти. Для королей, князей и духовных властей иоанниты и тамплиеры стали опасными конкурентами. В 1312 году Филипп IV французский устроил короткий процесс и распустил самый могущественный орден — тамплиеров. Более безопасные для него иоанниты получили многие богатства из сокровищниц тамплиеров. Но наслаждаться благосостоянием им пришлось недолго. Вскоре их имущество было конфисковано. В 1480 году иоанниты отбили турецкое нападение на Родос, но сдались турецкому султану Сулейману в 1522 году. Турки отпустили Великого магистра в Мессину и во время переговоров с императором Карлом V в 1530 году уговорили его отдать им Мальту, Гозо и Триполи.