— Возможно, я параноик. Но в данном случае у меня есть все основания для подозрений.

Совершенно ясно, что он радуется. Хотя я не понимаю чему.

— Так что же вы сделали с ларцом? — спрашивает он.

— Я его спрятал.

Опять брови взлетают вверх.

— Здесь? В Лондоне?

— Нет.

— А где же?

— В надежном месте!

— Надеюсь, что так! — Он задерживает дыхание, пытается собраться с мыслями. — Расскажите мне, почему вы пошли на это?

— Потому что все хотят отнять его у меня. Потому что я был контролером. Потому что меня пробовали обмануть.

На его лице появляется довольное выражение.

— Заступник, — шепчет он.

— Простите?

— Вы видите себя в роли заступника. Это мне нравится.

— Я предпочел бы ни за кого не заступаться ни по какому поводу.

— Само собой разумеется. Что произошло во время раскопок?

— Мы работали в поле около старинного средневекового монастыря в Норвегии. Экспедицией руководил профессор Грэм Ллилеворт из СИС. Профессор Трюгве Арнтцен, директор института Фрэнк Виестад и директор Инспекции по охране памятников Сигурд Лоланн осуществляли наблюдение за раскопками. Я был контролером на месте. Ха-ха. Мы искали круглый замок. Так утверждалось. А обнаружили руины октагона. Вы ведь знаете про этот миф? И в руинах мы нашли ларец. Сим-салабим!

— И во всем этом вы усматриваете заговор?

— Профессор Ллилеворт похитил ларец и отвез его к профессору Арнтцену. Моему начальнику.

— И все же мне представляется, что все до сих пор шло по правилам. Почему же вы вмешались?

— Потому что они запланировали вывоз золотого ларца из Норвегии.

— Каким образом?

— По-видимому, на частном самолете. Они кого-то вызвали из Франции.

— Вот как? А откуда это вам известно?

— Я подслушивал у дверей.

Он смотрит на меня и начинает смеяться:

— Теперь я понимаю! Это многое объясняет! Вы подслушивали под дверью! — Он веселится от всего сердца и никак не может успокоиться.

— Я позволил себе разрушить этот маленький заговор.

— Вот это да!

— Я сам украл у них ларец.

— Какое чувство долга!

Я не могу понять, издевается он надо мной или нет.

— А что привело вас ко мне? — спрашивает он.

— Я надеялся, что вы разъясните мне все, что связано с этим ларцом.

— А почему я вообще должен знать что-то о нем?

— Все следы ведут в Оксфорд, в тысяча девятьсот семьдесят третий год. К книге.

— Вот как? — Он задумывается.

Я потираю руки:

— Сейчас я вступлю на тонкий лед. Но вы не участвовали в раскопках, и я надеюсь, что вы мне поможете.

— Как?

— Расскажите, что вы обнаружили двадцать пять лет назад.

Он задумчиво поглаживает подбородок и смотрит на меня.

— Я буду откровенен, — говорит он. — Но рассчитываю на взаимную откровенность.

Мы оба взглядом оцениваем друг друга.

— Вы знаете, что находится в ларце? — спрашиваю я.

— Сначала я хочу узнать, где он находится.

— В надежном месте.

— Надо полагать, вы его не открывали?

— Конечно нет.

— Хорошо! Бьорн, вы мне доверяете?

— Нет.

Мой правдивый ответ опять вызывает у него смех.

— Друг мой, — восклицает он, — я вас понимаю! Я понимаю ваш скептицизм. Но подумайте сами. Вы не ведаете, что творите. Верните ларец! — Его взгляд становится почти просящим, умоляющим.

— А почему?

— Вы можете просто поверить мне?

— Нет, я хочу знать, что в нем.

Он закрывает глаза.

— Я действительно вам сочувствую. Вы любопытны. Мнительны. Не уверены в себе. Испуганы. А еще думаете, что в конечном счете все упирается в деньги.

— Такая мысль приходила мне в голову.

— Но дело не в этом.

— Тогда в чем же?

— Это длинная история…

— У меня много времени.

— Запутанная, со множеством деталей.

— Я хороший слушатель.

— Не сомневаюсь.

— Я жду объяснений.

— Это понятно. Но решение загадки имеет настолько деликатный характер, что вас просто нельзя посвящать в эту тайну. Я вынужден просить вас отступиться.

— Какое нагромождение вздора!

Мое восклицание веселит его.

— Сказано не так уж и глупо, мистер Белтэ! Должен признаться! Не так глупо! Похоже, что такому человеку, как вы, можно доверять. Кажется, у меня нет выбора. — Де Витт обращается не ко мне. Он разговаривает сам с собой. И только позволяет мне присутствовать. — Я попросту вынужден посвятить вас в нашу маленькую… тайну. Вынужден! — повторяет он. — У меня нет выбора!

Я жду. Не может быть, чтобы он опять пустился разыгрывать мелодраму. Но я ошибаюсь. Он делает попытку встать, но остается сидеть.

— Мистер Белтэ, вы можете дать мне клятву?

— Клятву?

— Я вынужден просить вас дать клятву джентльмена и ученого никогда никому не выдавать того, что я сейчас вам расскажу.

Никак не могу понять, шутит он или нет.

— Обещаете?

Я уже почти готов поверить, что в стене обнаружится дверь, оттуда выйдут с громким смехом телевизионщики из передачи «Скрытая камера» и преподнесут мне цветы. Но ничего такого не происходит.

— Ладно. Обещаю, — соглашаюсь я, но не знаю, всерьез ли.

— Хорошо! — Он по-прежнему обращается не ко мне, а к какому-то духу, который парит у нас над головами. — С чего же начать? — спрашивает он себя. — М-м-м… Можно назвать это юношеским клубом. Клубом посвященных. Клубом знатоков. Клубом юных археологов.

— Археологическим клубом?

— Но не любых археологов. Здесь только самые выдающиеся. Мы называем его просто «клуб». Он был создан Остином Генри Лейардом сто лет тому назад. Лейард собрал вокруг себя пятьдесят самых выдающихся археологов, путешественников и любителей приключений того времени. Количество членов не может превышать пятидесяти. Когда умирает кто-то из членов, остальные собираются для того, чтобы голосованием решить, кого им пригласить в свой клуб. Напоминает выборы папы римского. Хотя, конечно, это не имеет подобного значения, — добавляет он таким тоном, словно сам сомневается в серьезности своих слов.