Аде бросилась на шею толстуха в униформе продавца. Оказалась — Нинка!

— Адка! Откуда?!

— Из Москвы.

— А я слышала, ты в Париже.

— И всем растрезвонила?

Нинка надула пухлые губы.

— Я, между прочим, чуть не умерла. Столько навалилось, что не до тебя было…

Аде стало неловко. Недавняя смерть Игоря и гибель Фло сделали её очень чувствительной к потерям.

— Тебя вылечили?

— Ну, так, — пожала плечами Нинка — сказали, что не умру, но нужно продолжать лечение. А откуда у меня деньги? Вот, корячусь за копейки. Хочешь, подберу тебе обои.

— Мы сами разберемся — встряла Нелли Ивановна, испугавшись, что бывшая подруга начнёт клянчить деньги.

Ада критическим взглядом взглянула на Нинку. Несмотря на полноту, особого здоровья в ней не чувствовалось. Если раньше она казалась привлекательным шариком, то теперь — грузной, замученной бедностью тёткой. «А ведь она единственное воспоминание о детстве. Единственная связь с прошлым» — подумала Ада и душу охватила тоска. — «С кем еще кроме Нинки она может вспомнить, как чудили в школе? О Феде? Ни Гуле, ни Дане этого не понять. У них свои воспоминания…»

— Недели через две поеду в Москву. Собирайся. Найдем там тебе хороших врачей.

— Куда? Не с моими финансами.

Ада молча достала кошелек, протянула Нинке десять тысяч:

— О билетах я позабочусь.

Слёзы брызнули из глаз Нинки и покатились по пухлым щекам.

Глава сто тридцатая

Гир оказался угрюмым малым. Среди байкеров пользовался уважением, как носитель злой и беспощадной силы. На любую его реплику раздавался одобряющий смех. Особенно он раскатился, когда Гир, увидев Лидос, съязвил:

— А бабушки здесь откуда?

— Не всех бабушек устраивают дедушки — спокойно парировала она.

Гир не нашелся, что ответить и просто спросил:

— Ты с кем?

— Это Лидос из универа — уже привычно ответил Кнут.

— Твоя? — Гир кивнул в сторону Лидос.

— Этот вопрос я решаю сама, — резко отреагировала Лидос — может, угостите даму?

Гир оживился:

— Что пьёшь?

— Виски.

Гир взял бутылку, отвернул крышку, подошел к Лидос, протянул ей.

— Сперва ты, — с вызовом предложила она.

Он сделал насколько глотков из горлышка. Лидос взяла бутылку, последовала его примеру. Гир снова вернул себе и отпил еще. Так они продолжали пить, пока бутылка не оказалась пуста.

— Закурим? — предложила Лидос. Достала сигарету.

Один из восхищенных байкеров поднес зажигалку. Остальные одобрительно зашумели.

Гир оценил:

— Наш кадр! — взял Лидос за руку — поехали, проветримся.

Они вышли из шатра. Гир усадил Лидос на мотоцикл, сам сел за ней и нажал на газ.

Глава сто тридцать первая

Нинка в благодарность нашла для ремонта отличную бригаду из четырех молдаван. Они поклялись, что не пьют, и что в течение месяца выполнят все основные работы. Нелли Ивановна была на седьмом небе от счастья. Все соседи и знакомые, смаковавшие всякие небылицы о её дочери, теперь могли воочию убедиться, что у той в столице всё отлично. И может себе позволить подарить родителям не только машину, но и сделать шикарный евроремонт с заменой всей старой мебели.

В городе не осталось ни одного приличного магазина, в котором Ада с мамой не сделали бы какую-нибудь дорогостоящую покупку. Даже Борис Александрович сменил свой скепсис на активное участие в приобретении бытовой техники.

В разгар этой увлекательной суеты, позвонила Гуля. Испуганным голосом сообщила, что Даня хотел покончить с собой и чуть не умер.

Ада тут же выехала в Москву. Там она нашла картину под названием «Приплыли».

Даня бледный с синими кругами у глаз, лежал на диване с перевязанными запястьями и смотрел в потолок. Бестолково из комнаты в комнату слонялся Шотик. Гуля с порога начала рассказывать, как всё произошло.

Она отправилась утром на фитнес, а когда вернулась, услышала, что в ванной льётся вода и пол был вокруг мокрым. Рванулась туда, а там Даня в бессознательном состоянии лежал с задранной головой. Красная вода доходила ему до подбородка.

— Я сначала не поняла, думала, он упал в ванной, ударился головой и кровь течет из раны, — взволнованно тараторила она — а потом увидела, как она вытекает из порезов на запястьях. Ужас! Перевязала ему руки и вызвала «Скорую». Они хотели везти его в дурку. Хорошо, Шотик примчался. Сумел отбить.

Ни Шотик, ни Даня на её рассказ никак не реагировали. Ада снова почувствовала себя виноватой. Как она могла оставить Даню,… сбежала, как последний предатель.

Возвращение Ады успокоило Шотика, он по-отечески обнял её и прошептал:

— Надеюсь, ты поддержишь его?

— Не сомневайтесь…

— Какие же вы все впечатлительные, — с упреком вздохнул он. — Чуть что, херак… и с приветом. Ладно, поехал, если что нужно будет, звони.

И, потрепав Даню по голове, исчез за входной дверью.

Глава сто тридцать вторая

Гир затащил её в заброшенный военный барак с выбитыми окнами. В одной из комнат стоял кожаный продавленный канцелярский диван. Над ним висел портрет Ленина. От быстрой езды и алкоголя, Лидос не очень соображала, что происходит. Но энергии для физических действий у неё было достаточно. Даже распирало. Поэтому, когда Гир толкнул её на диван и без всяких слов жестко овладел ею, Лидос обрушила на него такую страсть, что байкер онемел от неожиданности. Обычно насиловал он, а тут цепкие женские руки превратили его в игрушку для исполнения её истошных желаний. Лидос довела его до полного изнеможения. Когда считал, что всё уже закончено, она с еще большим остервенением страстными ласками возвращала его в рабочее состояние.

Наконец, Лидос совсем протрезвела, а Гир уже не мог пошевелить ногами. Так они и заснули в обнимку на продавленном диване, не ощущая назойливых мух и разбуженных их неистовствами блох…

Глава сто тридцать третья

Ада выхаживала Даню с самоотверженностью сестёр милосердия. Помогала ей Нинка, приехавшая следом. Гуля, обрадовавшись появлению подруги, съехала в свою съёмную квартиру.

После некоторых раздумий о дальнейшей жизни, Ада решила вернуться в университет. Её не