– Как пойдут дела… Неужели настолько заметно, что я нездешний?

– Ну, ваш облик предполагает, э-э… довольно долгий отрыв от благ цивилизации… Путешествуете в своё удовольствие?

– Скорее, по делу.

– Вот как? Коммерция?

– Юриспруденция. К сожалению, мой нынешний наниматель довольно скуп – а расстояния приходится покрывать изрядные… Да, кстати. Мне бы очень пригодились услуги делового малого. Парня, который в курсе всего и вся, если понимаете, о чём я. Ну, знаете, как это бывает: один знает другого, другой знает третьего, а этот третий – как раз тот, кто тебе нужен… Может, порекомендуете кого?

Старый мастер бросил на меня острый взгляд.

– Человека или фрога?

– Да никакой разницы, лишь бы знал своё дело! Я не сноб, хоть и из столицы.

– Я ничего такого не имел в виду… Что ж, если вы не против местных… Первый, кто приходит на ум, – это Тук. Но он дорого берёт за свои консультации, так что если вы стеснены в средствах…

– Иногда время важнее денег. Боюсь, это как раз мой случай.

– Где-то у меня записан адрес его конторы. Сейчас, конечно, память уже не та, что раньше…

Знакомое дело. Я нашарил в кармане купюру.

– Думаю, у меня есть прекрасный способ освежить ваши воспоминания.

Папа Ориджаба положил руки на край бочки и упер подбородок в сплетенные пальцы. Прохладная водица плеснула через край. Бочка? Нет, скорее уж – деревянная ванна в форме бочки, большущая – хоть втроём тут купайся! И сама вода: водопроводная, из кристально-чистых подземных родников, а не из ближайшего вонючего канала, как бывало раньше, – прямо хоть пей её…

Да, с выбором жилья им повезло. Спокойно, тихо, чисто – а главное, безопасно. Вон какие засовы на дверях… А сами двери – тяжеленные, окованные позеленевшими от времени медными полосами толщиной в палец! Крепость, да и только, прав старикан-владелец… «Старый дом, уважаемый, настоящий старый добрый дом! Пережил дни смуты, Трёхдневное восстание, войну речных кланов и много чего ещё… Наводнения? Ха! Да вы знаете, сколько тайфунов пытались сорвать эту крышу? Хоть бы единая щёлочка появилась! Это вам не хлипкие бунгало соседей, это настоящий коттедж времен Войны Пяти Княжеств – уж поверьте, тогда умели строить по-настоящему крепко! И главное, он полностью в вашем распоряжении, кроме хозяйской части – но это пусть вас не смущает, здесь даже двери нет с одной половины в другую; захотите меня увидеть – придётся обходить кругом… Полная приватность, как вы и хотели».

Дела наконец-то пошли на лад. Избавившись от скользкого, словно пиявка, бледнокожего, они нашли уютное и тихое пристанище. Аренда махом сожрала почти всю наличность. Владелец дома затребовал плату на полсотни дней вперед; но Папа даже не стал торговаться, уж больно понравилось ему это местечо. Городская окраина – чистая, тихая и спокойная, полная противоположность Весёлых Топей! Кирпичные стены утопали в буйно разросшейся зелени. Их дом был последним в переулке, возле сонной речушки, так что одна из стен уходила прямо в воду старицы. Противоположный берег плавно превращался в болота – там, среди низкорослых деревьев, под раскидистым кружевом ветвей, танцевала в косых солнечных лучах мошкара и шелестели сочные заросли ирисов. Замшелый каменный цоколь здания прятался в ряске: если подогнать лодку, то спрыгнуть в неё можно прямо из окна… Спрыгнуть, или же, напротив – передать что-нибудь находящимся в доме. Например, контрабанду. Хм… Почему бы и нет?

Папа ещё не задумывался о том, чем займётся семейство, когда они получат, наконец, выстраданную награду. Контрабанда… В конце концов, это почти безопасно; главное – наладить нужные связи! Не сразу, постепенно, благо спешить некуда, наоборот – время станет работать на них. Безакцизный алкоголь, редкие пряности, может, ещё чего-нибудь по мелочи – главное, вести дела осторожно, и только с проверенными партнерами. Когда стартовый капитал будет на руках, можно прикинуть, что и как.

В том, что они вот-вот разбогатеют, Папа не сомневался. Ведь сейчас, по большому счёту, им осталось сделать последний рывок – и мечты, наконец, сбудутся. Собственный дом! Семейный бизнес! Уважение! А ещё… Ещё возможность поквитаться с теми, кто всю жизнь давил его силой или страхом. Хм, поквитаться?

Эта мысль была неожиданной, немного пугающей – и в то же время удивительно заманчивой. Папа осторожно погладил закрывавшую выбитый глаз повязку. Он ведь уже не тот потасканный, битый жизнью карманник с переломанными пальцами, что прозябал на задворках Весёлых Топей. Взыскать должок с Бледного и его головорезов – тому Ориджабе и в страшном сне не могло привидеться… Он рискнул, и уже заплатил цену – болью и кровью. Он стал другим… Все они стали другими. Почему бы и нет, а? Пусть-ка теперь проклятые ублюдки заплатят по счетам! Не своими руками, ясное дело; но ведь есть специалисты в такого рода вопросах – и всё в конечном итоге упирается в деньги. Кстати…

– Роффл! Роф, сынок! Олури! Как там Роффл, не вернулся? – крикнул Папа, приоткрыв дверь.

– Только что заявился. Жрёт на кухне, – ворчливо откликнулась Олури. – И разит от поганца, словно от пивной бочки.

– А Татти где? И остальные?

– Сестрица отправилась по лавкам. Мальчишки мне с уборкой помогают. Пиксин дрыхнет…

– Пусть Роф живо тащит свою задницу сюда! – эх, что-то разболталось семейство; надо бы с ними построже…

Роффл и впрямь изрядно накачался – правда, винить его смысла не было, по крайней мере, сейчас: надуется, словно жаба, и отмолчится. В конце концов, где ещё разнюхать, что и как, если не в кабаке… Ладно.

– Ну что? Разузнал что-нибудь об этом Хойзе?

Роффл важно кивнул.

– А то. И не просто узнал, а забил с ним стрелку. Ну, не с ним самим, с его парнем.

– Что-о?! – Папа подскочил от возмущения, выплеснув на керамические плитки пола изрядную толику воды. – Ты! Ты соображаешь, что наделал?! Я что тебе поручал, а? Разнюхать, где он живёт, и только! А ты… – Ориджаба-старший внезапно почувствовал, как по хребту его пробежал холодок. – Ты хоть уверен, что за тобой не следили?!

В глазах Роффла мелькнула неуверенность.

– Да не, с чего вдруг… Я пошёл, они в кабаке остались… Да всё путём! Это… Такой случай подвернулся, чего тянуть-то было, а?

Папа Ориджаба сделал несколько глубоких вдохов, дождался, когда бешено стучащее сердце немного успокоится. Смысла ругать дурака уже не было: что сделано, то сделано. Сам виноват – знал же, кому поручает…

– Рассказывай.

– Короче, разговорился я в кабаке с одним типом. Он вроде как намекнул, что знает фрога, который работает на этого самого Хойзе. Ну, мы с ним ещё покалякали малость, я и зашел с козырей: есть, мол, у меня кой-какой товарец, за который Хойзе правую руку отдаст. Выгодное для всех дельце. Особо языком не