litbaza книги онлайнВоенныеЩенки и псы войны - Сергей Аксу

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 84
Перейти на страницу:

— З-зараза! — выругался Степан, обалдевший от грохота выстрелов.

Рванув чеку, бросил гранату и распластался за убитым боевиком. «Эргэдэшка» упала мягко на керамзит перед проемом. Взрыв потряс здание. Осколки и керамзит разлетелись веером, кромсая, уродуя стены и дождем посыпавшись на головы бойцов. Степан, не раздумывая, бросился вперед и, упав ничком у проема, швырнул вторую гранату внутрь класса. Опять рвануло. Ударной волной из класса вынесло огромное облако удушливой вонючей пыли. Сверху посыпалась какая-то дрянь. Вскочив на ноги, оглохший «собровец», влетел в помещение, строча из ПКМа в глубь класса, окутанного густой завесой.

Все было кончено. Под окном, привалившись к ободранному углу, лежал окровавленный боевик в сером омоновском камуфляже. Из-под вязаной шапки, которую перетягивала зеленая повязка с арабской вязью, по запыленному бородатому лицу медленно ползли кроваво-грязные потеки. Тусклые глаза при виде собровца на мгновение блеснули, ожили и тут же погасли. Исаев подошел к распростертому телу, тронул дулом и присев рядом, устало откинулся спиной к стене.

— Спёкся, шахид! — раздался хриплый голос, вошедшего следом, всего перемазанного Савельева.

Класс был пустой, если не считать трех-четырех сломанных парт, да двух увесистых рюкзаков, сваленных в углу. Из стен были вырваны выключатель, розетки, проводка отсутствовала. На школьной доске мелом аккуратным детским почерком было выведено: «26 декабря». Наверное, в последний день перед зимними каникулами в 94-ом. Потом через неделю началась война, платить перестали, учителя разъехались, школа закрылась.

— Глянь, мелкашка! — поднимая винтовку с оптическим прицелом, оживился «собровец».

— Из таких в Грозном наших ребят щелкают как куропаток, легка и удобна для ведения уличных боев, не то, что «эсвэдэшка», — сплевывая сгусток грязной слюны и смахивая рукавом пыль с бровей и носа, отозвался Степан. Он почувствовал смертельную усталость, вдруг навалившуюся на него, будто вагоны разгружал.

— Какой-то Гаджи Мирзоев! — обернувшись к товарищу, Савельев помахал документом, который извлек из нагрудного кармана убитого. Но Степан его уже не слышал, он был далеко…

Утро. Солнце еще не встало. Белое неподвижное зеркало озера. Стелится на водной гладью нежными клочьями седой туман. Ему двенадцать лет. Он сидит в лодке и смотрит на медленно гребущего брата-близнеца, как из под весел Виталия, журча и завихряясь в маленькие водовороты, уходит за корму вода. В тишине слышны только скрип уключин да всплески стаек испуганных мальков, которых гоняет окунь или щука. Его пальцы за бортом в теплой как парное молоко воде…

На второй этаж поднялись остальные бойцы.

— Первый раз настоящего шахида вижу! — раздался из-за Савельева простуженный голос Привалова, хлюпающего носом.

— Погоди, паря, послужишь с наше и не такое увидишь! — перебирая личные вещи боевика, проворчал Колосков.

— Бля, да у них тут целый арсенал! Как только не разнесло к чертям собачьим всю хибару? — удивился, копаясь в рюкзаке, Стефаныч.

— Если б не Степаша, эти воины аллаха уж давно бы люля-кебаб из нас сделали!

— Это, как пить дать!

— Что с Дудаковым? — вдруг встрепенулся очнувшийся Степан.

— Сиди, Степа, сиди! Эх, жаль глотнуть нечего, братишка!

— Отвоевался, наш Дмитрич! Прямо в висок! Сразу отдал душу, не мучился!

— Вот и съездил в командировочку!

— Заработал дочке на приданое!

— Димка вот, чудом уцелел, не то, что Ефимов!

— Видно в рубашке родился!

— Ноги посекло осколками да дверью физиономию расшибло!

— Если б не Гоби, каюк бы ему!

— Да, сучку жалко! Одни клочья! Умная была псина!

— Что, с третьим? С боевиком! — полюбопытствовал Исаев, вытирая рукавом лицо.

— Шерстью накрылся!

— Тимохин с ребятами подоспели во время, с ходу завалили!

— Поспешили малость! Карай все равно не дал бы уйти!

— Шкет, совсем еще сопля зеленая! — отозвался Привалов.

— Сопля?! А «макаров» за поясом, это что, бирюльки тебе! — вспылил сержант Головко, оборачиваясь к нему.

К школе, урча, выплевывая порции вонючего дыма, подлетел БМП с сидящими на притороченном бревне майором Сафроновым, рядовыми Ермаковым и Гусевым. Резко затормозив, «бээмпэшка» кивнула носом. Сафронов спрыгнул с брони, несмотря на невысокий рост, его плотная кряжистая фигура вызывала уважение, в ней чувствовалась какая-то неуемная сила и мощь. Подняв воротник у бушлата, пряча лицо от порывов холодного ветра, закурил и направился к группе бойцов, стоявших у крыльца. У стены, под окнами, лежали трупы боевиков и пацана лет пятнадцати в замурзанной кожаной куртке и одной кроссовке на ноге. Рядом вертелся, злобно рыча и скаля клыки, Карай. Чуть поодаль маячила горстка любопытных, из местных жителей.

— Что у вас тут? Что за взрывы? Чего молчите, хорьки? — его маленькие карие глазки на широком обветренном лице насквозь буравили угрюмые лица.

— Дудакова убили, падлы! — глухо отозвался Степан, не поднимая головы, ковыряя десантным ножом в банке с тушонкой.

— Как убили?! Ты, что мелешь, козел бородатый! Совсем ох…ел?! — дико заорал Сафронов, дыша перегаром, вцепившись здоровенной пятерней в разгрузку собровцу, запорошенную и перемазанную известкой.

Бойцы молча расступились. На крыльце на бронежилете лежал капитан Дудаков, его лицо побелело и разгладилось, всегда нахмуренные брови расправились, обнажая две морщинки над переносицей. Казалось, капитан был погружен в глубокий безмятежный сон.

— Снайпер, в голову! В миг душа отлетела!

— Трое их было! Два абрека и пацан!

— Подрывники! Мешок взрывчатки да пара фугасов! Всех замочили, Викторыч! — стараясь не смотреть майору в глаза, доложил лейтенант Исаев.

— Ты что, ранен? — Сафронов обратил внимание на бурый от крови до локтя рукав бушлата.

— Типун тебе на язык, Викторыч! Не дай, бог! — Степан мотнул головой в сторону убитых. — Отлеживался в обнимку с джигитом!

— Похоже, взорванный вчера под Курчали «уазик» с «омоновцами», их рук дело! — добавил старший лейтенант Колосков.

— Да, вот еще! У одного гада нашли! — покопавшись в кармане, он протянул Сафронову два жетона, один офицерский, другой с изображением летучей мыши, такие обычно носят разведчики. Спрятав «смертники» в нагрудный карман, майор подошел к убитому другу.

С Дудаковым майора связывала не только крепкая мужская дружба и служба в одной части, но и четыре года учебы в военном училище в Воронеже. Дудаков был самым бесшабашным курсантом в их дружной семье, ему море было по колено, он слыл организатором всех громких попоек в учебном заведении. Чудо, что его не вышибли из училища еще с начальных курсов. Человек он был прямой, по натуре правдолюбец, ни чуть не стесняясь, порол матку-правду в глаза, не взирая на звания и чины. Что не приминуло отразиться на его дальнейшей карьере. Начальник кафедры, подполковник Колесников, несколько раз вызывал на нелицеприятную беседу его родителей, за то, что Леха позволял себе в строю комментировать нерадивые приказы наставника, майора Фадейкина, чем доводил сокурсников до гомерического хохота, а туповатого командира до бешенства. Еще одна редкая черта выделяла его. Он был примерным семьянином, верным мужем, хотя до женитьбы о его любовных похождениях ходили легенды. Он женился раньше всех на курсе, чем всех и сразил наповал. Жену Настену и дочурку Танюшку он обожал больше жизни. Эти два ангельских создания лепили из него как из пластелина чего хотели. Похоже, там «на верху» кому-то дюже надоели его бесконечные гулянки, и в один прекрасный день судьба беспутного курсанта круто изменилась, на все 180 градусов. Произошло это на одной из вечеринок в женской общаге, где собрались курсанты и студентки пединститута. И была там девушка, по имени Настя, симпатичная, маленького росточка, которая терпеть не могла Дудакова за его вечные выкрутасы и глупый балаган. Пили вино, танцевали, пели хором песни под гитару. Леха и здесь не упустил случая пустить пыль в глаза, шиканул на всю стипендию: сгонял в магазин, принес еще несколько бутылок марочного. Сунулись, а штопора-то нет. Дудаков всех тут же успокоил, заверил, что открыть без штопора бутылку для него пара пустяков. Стал демонстрировать свой коронный номер, широко известный в училище. Выбрал по толще книжку на стеллаже, какой-то словарь, кажется антонимов, приставил ее к стене и стал об нее со всего размаха дубасить донышком бутылки. Не прошло и нескольких секунд, пробка оказалась у него в руках. Все отметили сей подвиг аплодисментами, переходящими в бурные овации.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?