— О, Стивен, — пожаловалась Кейт, когда дверца закрылась и экипаж тронулся. — Совершенно не понимаю, что произошло сегодня утром. А может, предпочитаю не понимать. Конечно, ни у кого из нас не было гладкой дороги к счастью и браку, верно ведь?

— Но эта ухабистая дорога привела троих из нас к счастью, — тихо напомнила Мэг. — Может, гладкая дорога не помогает? Может, нам следует желать для Стивена ухабистой?

Но она не улыбалась. И не выглядела такой уж счастливой. Как, впрочем, и Кейт. Стивен не спросил, что они имеют в виду: все было слишком очевидным.

Но они ошибались.

Он просто пытался исправить причиненное им зло.

Он просто пытался привнести в жизнь Кассандры немного света, чтобы его совесть наконец успокоилась.

До дома Кейт все ехали в молчании.

Все следующее утро Кассандра провела на Оксфорд-стрит. Но делала покупки не для себя. Попросила у Мэри разрешения взять Белинду с собой, чтобы купить ей летнюю шляпку взамен того уродства, которое когда-то принадлежало мальчику, работавшему на конюшне. Она не предложила купить малышке новую одежду. С Мэри нужно быть крайне осторожной. Она очень горда. И очень оберегала обожаемую дочь.

В первой же лавке им удалось купить хорошенькую голубую матерчатую шляпку с накрахмаленными полями и воланом, защищавшим от солнца плечи и шею девчушки. Шляпка завязывалась под подбородком яркими желтыми лентами, прикрепленными к тулье букетиками крохотных искусственных лютиков и васильков.

От такого великолепия Белинда потеряла дар речи и, когда они выходили на улицу, повернулась, чтобы полюбоваться своим отражением в зеркале.

Они неторопливо пошли по тротуару, держась за руки, пока не остановились у магазина игрушек. Скоро нос Белинды уже был плотно прижат к стеклу, но малышка ничего не просила. Не выказывала видимого волнения или ожидания того, что какая-то игрушка в магазине может принадлежать ей. Ничего не требовала. Просто забыла обо всем.

Кассандра почти с нежностью наблюдала за девочкой. Белинда была счастлива уже одной возможностью постоять у витрины и посмотреть на сказочный мир игрушек. Удивительно нетребовательный ребенок!

Но тут она сообразила, что Белинда рассматривает не все игрушки, а только одну: куклу. Не самую большую. Не самую красивую. Скорее наоборот. Это был фарфоровый младенец в простенькой ситцевой ночной сорочке, лежавший на белой шерстяной шали. Не отрывая глаз от витрины, Белинда подняла руку и медленно пошевелила пальцами.

Кассандра сморгнула слезы. Насколько она знала, у Белинды не было игрушек.

— Мне кажется, этот малыш нуждается в маме, — заметила она.

— Малыш…

Белинда прижала ладонь к стеклу.

— Хочешь подержать его? — спросила Кассандра.

Девочка повернула голову и уставилась на нее большими серьезными глазами, а затем медленно кивнула.

— Тогда пойдем, — велела Кассандра и, взяв девочку за руку, вошла в лавку.

Глупая расточительность! Отныне она не содержанка лорда Мертона. И уже успела потратить часть денег, купив девочке шляпку. Но еда, одежда и крыша над головой — это не все, что необходимо для счастья. Есть еще и любовь. И если любовь иногда требует трат, как сегодня утром, значит, так тому и быть.

Выражение лица Белинды, на руки которой продавец положил куклу, стоило любых денег.

Кассандра не удивилась бы, увидев, как глаза ребенка выскакивают из орбит. Девочка смотрела на фарфорового младенца со слегка приоткрытым ртом и долго не двигалась, прежде чем прижать его к груди, осторожно покачивая.

— Хочешь взять его домой и стать его мамой? — мягко спросила Кассандра.

Глаза Белинды снова расширились. Она молча кивнула. Неподалеку от них роскошно одетая девочка капризно требовала куклу с длинными белокурыми локонами, а не ту некрасивую, в бархатном платье и накидке. И еще ей нужна кукольная колясочка, потому что от старой отвалились колеса. И еще прыгалки, потому что ручки на тех, что подарены на день рождения, выкрашены в уродливый зеленый цвет.

Кассандра обнаружила, что к кукле не прилагалась одежда. Поэтому она купила ночную сорочку и, поскольку Белинда поцеловала младенца в лоб и шепотом пообещала согреть, еще и одеяльце.

Она понятия не имела, что детские игрушки стоят так дорого. Однако когда они вышли из магазина, она ничуть не пожалела о своем мотовстве. Белинда все еще выглядела потрясенной. Но все же вспомнила упорные наставления Мэри и подняла ошеломленный взор на Кассандру:

— Спасибо, миледи.

Сразу чувствовалось, что благодарность исходит от самого сердца.

— Ну, не могли же мы оставить его одного, без мамы, верно ведь? — улыбнулась Кассандра.

— Это девочка, — поправила Белинда.

— Вот как? — Кассандра кивнула, хотела что-то добавить, но неожиданно увидела леди Карлинг и графиню Шерингфорд.

— Я так и думала, что это вы, леди Паджет! — воскликнула леди Карлинг. — Говорила же я Маргарет, что узнала вас, вот мы и перешли улицу, чтобы убедиться. Какое очаровательное дитя! Ваша дочь?

— О нет! Ее мать — моя экономка, кухарка и горничная, одна прислуга за всех.

— Это Белинда, — пояснила графиня, — и, как я вижу, на ней ее модные новые туфельки. Как дела, леди Паджет? Похоже, у тебя ребенок, Белинда? Можно посмотреть? Это девочка?

Белинда кивнула и откинула угол одеяльца с лица куклы.

— Прелестная малышка, — объявила графиня. — И выглядит такой тепленькой и довольной! Как ее зовут?

— Бет, — ответила Белинда.

— Очень хорошее имя, — одобрила графиня. — Бет, насколько я знаю, сокращенное от Элизабет. Ты это знала? Но Элизабет — слишком длинное имя для такого крошечного ребенка. Ты правильно назвала ее.

— Мы с Маргарет идем в кондитерскую выпить по чашечке чая, — сообщила леди Карлинг. — Не хотите присоединиться к нам, леди Паджет? Уверена, что там найдется хотя бы одно пирожное, которое понравится Белинде. И конечно, там подают лимонад.

Первым порывом Кассандры было отказаться. Но ей не повредит лишний раз показаться на людях в обществе столь респектабельных дам. Если ее начнут принимать в обществе, возможно, рано или поздно найдется престарелая или болезненная леди, которая нуждается в компаньонке и доверится ей настолько, что возьмет на службу. Конечно, это не слишком счастливая перспектива, и она не знает, что в этом случае будет с Элис и Мэри, но… — Во всяком случае, следует принять любую оливковую ветвь, которую ей протягивают.

— Спасибо, — поблагодарила Кассандра. — Белинда, хочешь пирожное?

Белинда, чьи глаза снова округлились, как блюдца, кивнула, но тут же вспомнила о хороших манерах.

— Да, пожалуйста, миледи.