Это была страшная драка, где никто не считал ударов, не следил за временем, не фиксировал даже свои травмы, если, конечно, они позволяли оставаться на ногах. Хрустели сломанные челюсти, трещали порванные связки. Комбат носился по спортзалу как демон, нанося удары, уходя от них, выкрикивая ругательства, рыча, как бешеный зверь, при этом успевая помочь своему бывшему сержанту, который расправлялся то с одним, то с другим противником. Минут через семь-восемь все бандиты уже корчились на полу с поломанными руками, выбитыми зубами. Вокруг чернели маслянисто блестевшие в искусственном свете пятна крови, многие тренажеры оказались перевернуты, сломаны.

Игорь Шумило наконец-то понял что и к чему клонится. Он выскочил из-за стола и попытался убежать, спрятаться в соседнем помещении, где располагался шестиметровый бассейн.

Девицы, которые до прихода Рублева и Подберезского радостно смеялись, теперь визжали и жались к стене. Комбат бросился вдогонку, за убегавшим главарем бандитов и в несколько прыжков настиг Игоря Шумило. Тот попытался ударить комбата ногой, но тот ловко перехватил ступню и тут же провел подсечку. Шумило упал, комбат бросился на него, заломил руки – так, как он обычно делал, когда в разведке ему надо было взять целым и невредимым какого-нибудь душмана.

Шумило скрежетал зубами:

– Вам не жить! Не жить, козлы, не жить – А это мы еще посмотрим.

– Не жить тебе!

– А, по-моему – тебе.

Комбат подтащил бандита к бассейну и, схватив за волосы, сунул его голову в воду. Он держал бандита с полминуты головой в воде, пока не исчезли пузыри, и тот не начал судорожно дергаться. Затем поднял его за волосы из воды и прорычал, глядя в глаза:

– Запомни, это мое первое и последнее предупреждение! Первое, но последнее! Если вы еще раз потребуете деньги с моего друга, ты станешь трупом и даже не успеешь этого заметить. Ты будешь плавать в этом бассейне, как дохлая рыба.

– Козел! – прорычал Шумило.

– Дурак ты, дурак.

– Козел, не жить тебе.

И тогда комбат резко ударил его головой о кафельный борт. Из разбитого носа хлынула густая, ярко-красная липкая кровь.

– Ты меня понял? – и комбат еще дважды ударил бандита головой о кафель, но на этот раз не так сильно, как раньше.

– Понял, понял.., отпусти…

– Не понял ты ни хрена.

– Пусти, понял.

Но комбат и не думал отпускать. Он вновь сунул Шумило головой в воду и смотрел, как расплывается в прозрачной воде красная кровь.

Затем вытащил его, схватив за плечи, и швырнул к стене.

Девицы больше не визжали. Они смотрела на происходящее с перекошенными, полными ужаса и смертельного страха глазами, начисто позабыв о том, что они в общем-то стоят абсолютно голые.

– А вы не бойтесь, вас мы трогать не собираемся. И хотя бы простыни накиньте.

– Не подходи, – уже не угрожал, а умолял Шумило.

– Так ты все понял?

– Понял.., все…

– Это говорю тебе я, комбат. Зовут меня Борис Рублев. Запомни это имя, запомни раз и навсегда! – комбат погрозил Шумило указательным пальцем. – И если еще раз вы приблизитесь к моему другу, я появлюсь здесь снова, и тогда вам не жить. Понял?

Шумило кивнул. Кровь капала ему на волосатую грудь, а глаза полнились страхом.

– Мразь! – пробормотал комбат и, подхватив тяжеленного бандита, легко перебросил его через себя, отправив в бассейн. – Поплавай, помойся, урод! И подумай, что я тебе сказал! А вы, шкуры, смотрите, что бы он не захлебнулся.

Затем комбат вышел в спортзал, разгромленный дракой. Андрей Подберезский переходил от одного бандита к другому и пинал их ногами.

– Запомните, сволочи! Это говорю вам я, сержант Подберезский. Если еще раз наедете, вам не жить. Ясно? И не один приду…

– Пойдем, пойдем, Андрюха, им уже хватило, – комбат положил руку на плечо своего сержанта.

Тот зло посмотрел на комбата.

– Какие суки, какие гады! Я бы их всех поубивал, да в тюрьму не хочется!

– Пойдем, пойдем. Я думаю, мы их проучили, надолго запомнят.

– Да нет, комбат, не все так просто, как тебе кажется. Это бесконечная цепочка. За ними есть другие.

– Если придут другие, и числом побольше, скажешь мне, позовем всех наших и всю эту шваль придушим. Запомнили эти – запомнят те.

Андрей шагал следом за комбатом и разглядывал свои сбитые кулаки.

– Да, комбат, дерешься ты что надо! Не хотел бы я попасть под твои кулаки.

– Разве это драка, Андрюша? Умею драться, но не люблю. Мне что-то в последнее время не везет. Вчера подрался, сегодня подрался.

– Дай бог, чтобы это была последняя.

– Нет, думаю, так не получится. Последняя – не последняя, какая разница? Я к этому делу привык и никого не боюсь. Страшно было там – на войне.

– А что, Борис Иванович, ты думаешь, эти стрелять не станут? И у них оружия, что грязи.

Не задумываясь пустят в ход.

– Пусть только попробуют!

Холодный воздух охладил их разгоряченные лица. Таксист, как и было договорено, стоял на месте. Мужчины сели в машину. Водитель с удивлением осмотрел их порванную одежду, ссадины на лицах, разбитые суставы.

– Где это вы так?

– А ты, думаешь, мы париться приезжали?

– Странные вы какие-то.

– Надо было нам одних мерзавцев проучить. Пришлось драться, – сказал Подберезский, усаживаясь на переднее сиденье.

– Куда едем?

– На Малую Грузинскую и побыстрее.

– Понял.

Водитель включил музыку, затем повернул ключ зажигания. Машина, сорвавшись с места, помчалась прочь от злополучного здания, обнесенного забором.

– А неплохо они устроились а? Баня, бассейн, девочки… – сказал комбат, глядя на стрелку спидометра, которая ползла к цифре «80».

– Это еще ничего, вы не видели, как они живут. И даже не представляете.

– Да уж, точно не видел и не представляю.

– И девиц хватает. Позвоню, прибежит целая куча.

– Вам что, девочки нужны? – хитро улыбнулся водитель такси.

– Нет, командир, девочки нам не нужны. Во всяком случае, сегодня.

– А то если что, могу привезти.

– Не нужны, не нужны, – комбат развеселился и громко захохотал. Захохотал и Андрей Подберезский.

Водитель чуть смутился, затем тоже раскованно рассмеялся.

– Вижу, вам не до них сейчас.