— Строители дверей — это исчезнувший народ, живший на заре времен, когда само время было ещё только философским понятием, а не механизмом. Этот народ прибыл с моря. Но строили двери главным образом рассказчики историй. Тогда существовало ещё много других воображаемых народов, деливших мир с реальными народами. Одних называли «божествами», других «роковыми существами». Тех, кто выжил, просто помнили. А кто не выжил, нашёл своё имя в самом мрачном и далёком месте в лабиринте памяти. И лабиринт этот имеется в каждом из нас. Строители дверей хорошо знали его и использовали для создания и соединения своих дверей. С их помощью можно путешествовать только из одного воображаемого нами места в другое или в такое, какое воображает кто-то ещё.

Наступила тишина. Последняя затаила дыхание, не смея нарушить её, словно присутствовала на церковной службе.

— Существуют ли сегодня строители дверей? — спросил юный мудрец со страницы записной книжки.

И сам себе ответил:

— Нет. Последние строители ушли много лет назад.

— И нет никого, кто знал бы их секреты?

— Они не оставили ни наследников, ни инструментов, ни письмен. Сохранились лишь обрывочные сведения. Истории, которые на самом деле и есть их настоящие строительные инструменты. В этих историях говорится, будто Двери времени вида состоят из трёх элементов. Первый — это плотное вещество дерева, корни которого овевает ветер, ветром же и они и питаются. Второй элемент — редчайший металл, который называется единений. Из него сотворена сама наша память. Его можно найти среди стекла на окраине Лабиринта теней. Он находится и в человеческом мозгу, но там его очень мало — всего одна тысячная грамма. А третий составляющий элемент — человек, который, войдя в первую дверь, выходит во вторую. Прежде чем войти, он точно знает, куда хочет направиться, и таким образом соединяет два места.

— Вы объяснили, где находится металл единений для отливки ключей. А древесина где? — спросил мальчик.

И сам же себе ответил:

— Дерево ещё более редкий элемент, чем металл. Таких ветряных деревьев существуют всего три. Два считаются недоступными для простых смертных и охраняются такими страшными стражами, что их пугаются даже бессмертные. Третье растёт в парке одного частного владения, известного под названием вилла «Арго». И все называют его ясенем.

Сидя возле «Метис» в туче светлячков, братья Ножницы, Джулия, Рик и Томмазо слушали Мариуса Войнича.

Когда светлячки заполнили грот, барон хотел было подняться на борт судна и отправиться к какому-нибудь порту, как вдруг из кармана его пиджака выпала записная книжка Мориса Моро и открылась на странице с рисунком, которого Войнич никогда прежде не видел: она изображала мудреца с лицом мальчика. Главарь поджигателей машинально положил руку на страницу и стал слушать.

— Почему Двери времени находятся в Килморской бухте? — спросил юный мудрец.

— Потому что, когда воображаемые народы решили раз и навсегда уничтожить Двери времени, не все строители согласились с этим. Некоторые погрузились на страшные, чёрные суда и пересекли море, чтобы спасти двери. Другие спрятали их в глубоких пропастях. Восемь дверей строители отвезли в Килморскую бухту. Там, скрытые от мира, вдали от всех, они сохранялись долгие годы, пока люди совсем не забыли об их существовании. Но любопытство — это одновременно и добродетель, и первородный людской грех. Нашлись люди, которые отыскали двери и открыли их. Потом, правда, закрыли.

— А зачем? Они что, в самом деле представляют опасность?

— Двери времени — всего лишь проход. И только тот, кто пользуется ими, может превратить их в опасность. Двери сокращали расстояния и способствовали общению людей. И многие из противников дверей со временем пожалели, что уничтожили их. Потому что постепенно утратилось воспоминание о дороге, по которой можно добраться в эти далёкие места, и их жители, чувствуя себя на краю света, покинули свои дома, обрекая их на погибель.

— Килморская бухта — воображаемое место? — спросил мудрец с лицом мальчика.

И ответил сам себе:

— Пока ещё нет, хотя кое-кто пытался сделать его таким. Это реальное место, которое может стать воображаемым, если ни один путешественник, ищущий его, не прибудет туда. И тогда, как уже случилось, реальное может стать воображаемым, а воображаемое будет забыто. И в конце концов забытое будет утрачено навсегда. А с ним и двери, ведущие к воображаемому.

— В этом, следовательно, причина, почему нужно, чтобы как можно больше людей узнали секрет Килморской бухты? — спросил юный мудрец.

Ответ прозвучал так:

— Если угодно, чтобы работа строителей дверей не была утрачена навсегда, другого способа нет.

Анита бегом вернулась к отцу и сообщила ему, что горит вилла «Арго». Господин Блум сидел на кровати с записной книжкой Мориса Моро в руках.

— Я слышу его, — улыбнулся господин Блум.

— И что он говорит? — спросила Анита, садясь рядом.

— Я хотел бы знать, добирался ли когда-нибудь сюда кто-либо из друзей Удивительного лета? — спрашивал Джейсон.

— Только один из них. Прибыл и задал все свои вопросы. А когда уехал, то забыл все ответы.

— Это была Пенелопа Мур? — поинтересовался мальчик.

Ответ прозвучал коротко:

— Нет.

— У меня ещё несколько вопросов, — произнёс Джейсон со страницы книжки Мориса Моро. — Пенелопа Мур ещё жива?

И сам себе ответил так же просто:

— Да.

— Почему же она не вернулась домой?

— Потому что не помнит дороги.

— Так в чём же, в конце концов, самый большой секрет Килморской бухты? — чётко сформулировал Джейсон свой следующий вопрос.

— Секрет строителей дверей очень прост: нужно запоминать. Но запоминание — это заведомый проигрыш, потому что время ничего не помнит.

Оно отбирает, что взять с собой, а что оставить за плечами. Чему оставить жизнь, а что убить. Все мы должны уметь делать это.

— Но как отобрать то, что следует запомнить? — поинтересовался Джейсон.

— На этот счёт не существует никаких правил. Поэты считают, что запоминаются красота, любовь, чувства или горе. Художники помнят краски и ночь. Музыканты запоминают звуки, в том числе самый громкий звук из всех — стук человеческого сердца. Наверное, в конце концов, секрет заключается в том, чтобы помнить о своём сердце и о том, что заставляет его биться чаще.

Дослушав ответ юного мудреца, господин Блум закрыл записную книжку и обнял свою дочь.

Разговор прервал телефонный звонок.

Переводчик книг Улисса Мура поднялся и быстро прошёл в соседнюю комнату к аппарату.