Посетители говорили исключительно на итальянском. Здешний диалект заметно отличался от тосканского, и Пенни не могла понять, о чем они говорят. Люди за столиками были одеты по-рабочему: спецовки, комбинезоны. Водитель водного такси оказался прав: туристы сюда если и заглядывали, то редко. Пенни уселась и стала вслушиваться в разговоры, но, как ни силилась, понимала лишь отдельные фразы. К ней подошел приветливый официант с модной щетиной на подбородке. Он принес два ламинированных меню, корзинку с хлебом и тарелку лимской фасоли в оливковом масле.

– Due persone?[10]

Пенни мешкала с ответом. Она ведь обещала Кэролайн не говорить по-итальянски. Но ресторанчик находился далеко от мест, обычно посещаемых Оливией, и потому она решила ответить на родном языке официанта:

– Si, siamo in due[11].

– Da bere?[12]

Пенни немного подумала и ответила:

– Due bicchieri di prosecco, per favore[13].

Официант кивнул и отошел.

Вино и Кэролайн появились одновременно.

– Какие новости у Ника? Откуда он звонил?

– Из Гатвика. Ждет посадку. В Венецию прилетит поздно вечером, – с грустью констатировала Кэролайн. – Значит, я увижу его только завтра.

Пенни все время думала, как им помочь. Найдя решение, она чокнулась с Кэролайн и высказала свое предложение:

– Как ты насчет того, чтобы завтра вечером нам втроем отправиться на обед? – Свой вопрос Пенни подкрепила широкой улыбкой. – Вот только сдается мне, что вскоре у меня заболит голова и я отправлюсь в номер, оставив голубков ворковать. Как тебе? Нравится такой план?

– Я уже говорила, что ты очень изобретательна по части разных придумок. План просто чудо.

Пища в ресторанчике была выше всяких похвал. Свежая, горячая и вкусная. Здесь еде не пытались придать внешнюю привлекательность, но в этом не было необходимости. Пенни и Кэролайн успели проголодаться и с аппетитом съели заказанную рыбу. В ресторане подавали слабо игристый сорт просекко, который наливали из графина. На десерт они взяли по куску миндального торта, после чего почувствовали себя вполне сытыми. Настроение у обеих было приподнятое. После теплого зала уличный холод ощущался еще сильнее. Закутавшись в пальто, они быстро двинулись в обратный путь, выдыхая облачка пара в морозный воздух.

Когда они вышли к главному каналу, то уже не так ежились от холода. Их путь лежал мимо стекольных фабрик. Невзирая на позднее время, некоторые продолжали работать. Встретилось им и несколько ресторанов. Чувствовалось, эти заведения были больше ориентированы на туристов, чем неприметный ресторанчик на площади. Некоторые даже отправили на холод голосистых зазывал, чтобы ловить приезжих. Пенни и Кэролайн решительно мотали головой и шли дальше. На причале, пока ждали водное такси, Пенни, верная обещанию, позвонила Оливии.

– Пенни, добрый вечер. Рада тебя слышать. Как тебе Венеция?

Живой, веселый голос Оливии обрадовал Пенни.

– Оливия, у меня просто нет слов. Это превзошло все мои ожидания. Мы прокатились на водном такси. Виды – один другого краше. – Пенни вспомнила про деньги. – Оливия передала мне конверт от тебя. Ты очень добра, но это лишнее. Мне и так хорошо платят. А за возможность побывать в Венеции это я должна была бы тебе заплатить.

– Пенни, не говори глупостей! Кстати, твоя потрясающая абстрактная картина висит теперь у нас в гостиной, прямо напротив триптиха Босха, и смотрится великолепно.

– Ты не шутишь? Боже мой!

От мысли о том, что ее картина теперь находится в одном помещении с бесценным шедевром Босха, у Пенни перехватило дыхание.

– Да. И смотрится великолепно, – повторила Оливия. – Поделюсь еще одной новостью. С недавних пор поведение моей мачехи изменилось в лучшую сторону. Это ощущается во всем: в облике, голосе, поведении. Похоже, мы с ней обе выбираемся из кризиса.

– Ты сообщила мне потрясающие новости.

Пенни рассказала ей об их экскурсии по Венеции и поездке на остров Мурано. Оливия взяла это на заметку.

– Спасибо за подсказку. Когда в следующий раз окажусь в Венеции, то обязательно съезжу на Мурано и побываю в том ресторанчике. Судя по твоим словам, там очень приятная обстановка. А ты уже подготовилась к началу конференции? Остров, где она будет проходить, – очень живописное место.

Пенни уловила в голосе Оливии ностальгические нотки.

– Все готово. И не забывай, в следующий раз на конференцию поедешь ты.

– Это я помню очень хорошо. А пока я твердо решила: завтра утром отправляюсь в Национальную галерею.

– Замечательно. Жду от тебя вечером звонка с рассказом.

Водное такси запаздывало. Пенни стала смотреть на прибрежный маяк. Он мигал через равные промежутки времени, предупреждая суда о близости острова. Свет маяка оказывал почти гипнотическое действие. В голове Пенни вновь появились мысли об Оуэне и таинственном бородатом мужчине. Эх, если бы кто-то из них сейчас оказался рядом с ней в столь романтическом месте! Но что толку мечтать о неосуществимом? Усилием воли Пенни прогнала мысли и повернулась к Кэролайн:

– Какой у нас план на завтрашнее утро?

– Конференция начинается в десять. Мы попросим администрацию отеля заказать нам водное такси на без четверти десять. Давай встретимся за завтраком в половине девятого. Или ты предпочитаешь завтракать в номере?

– Нет. Позавтракаем в ресторане отеля. Я читала о нем. Он находится на верхнем этаже, и оттуда открывается захватывающий вид.

Как ни странно, но ночью ей не снилась Венеция. А может, в этом не было ничего странного, поскольку она наконец-то попала в город своей мечты.

Вид, открывавшийся из окон ресторана, и в самом деле был захватывающим, а завтрак – выше всяких похвал. Пенни и Кэролайн заняли столик у окна и любовались панорамой Венецианской лагуны. Пенни решила не наедаться, ограничившись кофе и тостами. А официанты проносили мимо тарелки с экзотическим фруктовым салатом, кексами, печеньем, круассанами и булочками. Соблазнительно пахло яичницей с беконом и колбасой. Даже по виду здешняя яичница отличалась от той, что Пенни когда-то подавала в «Апокалипсисе». Она сделала глубокий вдох, укрепляя решимость не есть много. И как назло, мимо их столика пронесли две большие тарелки, источавшие аромат горячей пищи. Ноздри Пенни втянули дразнящий запах, и на мгновение ее решимость дрогнула. Но только на мгновение. В ее новом гардеробе было много облегающей одежды. Если она поддастся искушению, результаты могут оказаться катастрофическими.