румянцем. Ждал, что сейчас Вера разрушит стройную картину, нарисованную няней в воображении. И был приятно удивлен, что она не стала возражать. Взрослеет девочка.

Вера погладила крошечного Терао по бархатной щечке, украдкой смахнула слезу. Вряд ли она еще увидится с сыном. Но Ардену он не менее дорог, и надо уступить. Она подняла на него глаза. Он смотрел на ребенка, держа его неумело и нежно.

— Спасибо вам за все, — шепнула она и поцеловала, стараясь не уколоться о бороду. — Прощайте.

— Ну вот. — Когда дверь за новоиспеченной парой закрылась, довольный Ильтен еще раз пересчитал купюры, полученные от Терма. — Пристроили девочку в хорошие руки.

— Ты уверен, что Вера будет с ним счастлива? — Тереза залезла с ногами в кресло и подула на чай. — Все-таки разница в возрасте…

— Это как раз неплохо, — отозвался Ильтен, сложив деньги в бумажник. — Кем был господин Терм в ее годы? Жалким официантом, шарахнутым на голову. А теперь он надежно стоит на ногах. Аж целый профессор! Он может обеспечить ей и безбедное существование, и протекцию в проклятой науке. Милая, это именно тот мужчина, который подходит Вере, говорю тебе, как специалист. Да ты и сама это знаешь, а то бы в жизни его не одобрила.

— Может, я его одобрила сгоряча, потому что он мне польстил, — проворчала Тереза. Но не слишком искренне.

Терм на радостях сделал объявление, что его детище следует отныне называть пентаграммой Терма-Ильтен, и Тереза растаяла.

— Осталось позаботиться об Аннет. — Ильтен убрал бумажник в ящик стола.

— И верно! — подтвердила Тереза. — В следующем году она должна пойти в школу. Надо поговорить с Арденом, он как раз возьмет первый класс.

Ильтен тихо застонал, не зная, кого больше жалеть — себя или господина Ардена.