Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Евгений Соловьёв. Студент.
— А... Вот и хорошо. В армии не были?
— Нет. Пока учусь, на отсрочке.
— Всё ясно. Дело в том, что вы сейчас не в спортивной секции. Этот клуб для профессионалов рукопашного боя. Раньше мы квартировали в ангарах при стадионе. Но там сейчас ремонт, и нас на время выселили сюда. Я тренирую ОМОН и армию, Жень. Но смотри! Мы перешли на хозрасчёт, и нам разрешили набирать секции любителей. Так что... Смотрите сами.
— Так я и не профессионал, — заверил Жека. — Буду ходить по вечерам понемногу.
— Хорошо. Сейчас посмотрим, что вы умеете. У вас же уже есть подготовка. Саня, Дима! Аут! Давайте Давайте! Оба с ринга! Хотя.... Саня, останься. Проверь новичка. Только аккуратно!
Жека снял олимпийку, положил в рот капу со стойки, и полез на ринг. Как на Голгофу. Но особого страха не было.
На ринге остался один омоновец. Став в угол и отвернувшись, он прыгал, наносил удары, блоки. Жека размялся понемногу, в стиле Тайцзицюань. Омоновец, покинувший ринг, с усмешкой посмотрел на Жеку. Тренер развязал перчатки, снял шлем, дал ему бутылку воды и полотенце.
— Всё! Работайте! — Егорыч хлопнул в ладоши, показывая чтоб бойцы сошлись в поединке.
Жека был взращён улицей, поэтому не попался. Омоновец начал сразу же, лишь для вида протянув вперёд руки для приветствия. Жека сделал вид, что тоже протягивает руки, но только взглянул в холодные, ничего не выражающие глаза соперника, понял, что он сейчас атакует без приветствия. Поэтому не дожидаясь удара, в перекате ушёл от удара ногой, встав в метре от канатов. Стойку сделал низкую. Омоновец был выше чуть не на голову и так высокого Жеки, и рубиться с ним в верхотуре не имело смысла. Омоновец снова атаковал, но Жека опять ушёл от ударов. Сначала в бок, потом назад.Тут же после приземления хотел подбить голень бойца левой ногой, и даже попал, но ударил словно в железо — там мышцы были как у слона. Однако попал-то точно, и всё-таки какое-то повреждение нанёс — омоновец вдруг стал больше переносить вес на другую ногу. Теперь надо было только закрепить успех.
И тут Жека пропустил. Решил атаковать — с лёгкостью сделал вертушку, но омоновец пригнулся в коленях, и тут же сделал вертушку сидя, попал Жеке в ногу, и тот грохнулся на спину. Не успел сгруппироваться — полыхнуло болью в копчике. Откатившись от тяжёлого армейского ботинка, грохнувшего с силой в пол, туда, гле он только что был, в прыжке стал на ноги, но почувствовал как болит отбитый копчик.
Тут омоновец, видя, что Жека тоже подбит, сделав сальто, вмиг очутился у него, и нанёс прямой хук. Это было рискованно — весь расчёт на силу удара. Жека не стал уходить, оставшись у канатов, пошёл ва-банк. Пригнулся, чуть присев и подавшись вбок. Тут же из низкой стойки нанеся хасами цуки — достаточно редкий и сложный удар двумя руками сбоку от соперника. Один в солнечное сплетение, другой в позвоночник. Не дожидаясь ответки, кувырками перекатился на противоположную сторону ринга, и замер в боевой стойке.
Омоновец развернулся, хотел продолжить бой, но почувствовал что не может — изо рта капнула кровь. Похоже, повредился бронх. Он не мог дышать, поэтому опустился на колени, посидел, пришёл в себя, потом встал, и поднял руки.
— Хорошо дерёшься, зараза!
— Всё! Бой закончен! — Егорыч хлопнул в ладоши, и дал знак спускаться с ринга. — Хорошо поработали. Санёк, ты в норме?
— Да. Пройдёт, — омоновец вытер лицо полотенцем.— Попался. Сам дурак. Думал, прижал уже его к канатам, деваться ему некуда.
— А я тебе сколько раз говорил — торопишься! Куда торопишься!?? Ты его вывали для атаки, подумай, что дальше делать будешь. И главное — что он делать будет. На шаг вперёд смотри! Попался тебе не стандартный боец, и ты поплыл, — наставительно сказал Егорыч, протягивая руку Жеке. — Приходи, Евгений. Я найду с кем тебе подраться.
Глава 16. Авария на фабрике
После махаловки сидел на лавочке без олимпийки, несмотря на довольно прохладную погоду, приходил в себя, незаметно подгрёб Славян. Увидел помятый облик другана и удивился.
— Ты чё, дрался что-ли с кем?
— С ОМОНом, — ухмыльнулся Жека.
— Чтоо? Да ты гонишь!
— В натуре. Отвечаю.
— И как получилось? — не поверил Славян.
— Да вон в ЖЭКе щас бойцовский клуб. Там ОМОН теперь тренируют.
— А... Слыхал чё-то. Ну и чё? Побили тебя?
— Немного, — Жека потрогал спину. — Упал неудачно. Позвоночник болит. Но и я ему зарядил зашибись. Фанеру пробил и спину. Но скажу тебе, Славян... Мужики там сильные бойцы. Десантники бывшие. С одним ещё можно, если внимательно и на измене, а с двумя — не, братан. Забьют.
— Ладно. Знаешь, братан, я чё... — Славян замялся. — Чё бы нам ещё за баблом не сходить на пустырь? У меня чё-то кончились. Вернее, есть, но... Мы же к Сахарихе на днюху пойдём. А там, братан, никак нельзя нам последними лохами выглядеть.
— А чё такое? — забеспокоился Жека. — Она дала мне пригласительный. Разрисовала фломастерами как открытку на Новый год. Молодец. Заценил. В кабаке праздовать будет. Наверное, Сахар отснял на вечерок. Одноклассники там, наша толпа, родня...
— Так она и нам с Пущей дала одну на двоих. И Митяю. Молодым не стала давать, она с ними не знается. Братану твоему, Михалычу... Но, Жека, ты чё не знаешь? Это ж вокзальный кабак. Там всю жизнь блатата и воры по ночам висли.
— И чё? — осторожно спросил Жека, натягивая олимпийку на остудившееся тело. — Сахар отснял же для своих.
— Ты так и не понял? Братан! Там вся шобла блатная будет! Он всю эту парашу устраивает не для сестры, а чтоб со своими покумарить, собрать всех на гулянку, и перетереть чё им надо! Всекаешь, братан?!!
— А Сахариха знает? — сумрачно спросил Жека, предчувствуя нечто плохое. — Откуда ты-то в курсе всего?
— Братан! Она же с Пущей как с сестрой, обо всём! Пуща мне. Она тоже на измене, уже и идти не хочет никуда. Конечно Сахариха всё знает, а если не
