воздухе; он льнул, как утренний кладбищенский туман, к узорному, обработанному вручную паркету, поднимался к покрытым искусной резьбой деревянным балкам потолка. Комната была огромной, но сейчас казалась тесной из-за разбросанных повсюду обычных примет долгих и трудных переговоров — пепельниц, доверху наполненных окурками, пустых и наполовину опустошенных стаканов, рассеянных повсюду, словно их оставила отступившая армия пьяниц; столы были заставлены пустыми бутылками, а люди выглядели усталыми и изможденными, — казалось, они, подобно липнущим к стенам беспокойным клубам дыма, вот-вот рассеются в воздухе.

Двое, сидящих напротив Дугласа Кинга, вели отрывистый диалог с усталым упорством, с четкостью эстрадных чечеточников; Кинг молча слушал их.

— Мы просим тебя об одном, Дуг, — ты должен мыслить категориями чистой прибыли; вот все, что нам надо, — сказал Джордж Бенджамин.

— Разве это так уж много? — подхватил Руди Стоун.

— Важно и качество обуви, конечно. Нельзя забывать о качестве. Но только в тех пределах, которые не помешают получению чистой прибыли.

— Обувная компания Грейнджер — это бизнес, Дуг, бизнес! Прибыль и убыток. Черное и красное.

— А наше дело, — прервал Бенджамин, — держать на прибыль, верно? Помни о ней! Взгляни еще раз на эти туфли.

Он поднялся с кресла. Это был желчный худой человек в круглых очках с черной оправой, которые казались огромными на его узком лице. Быстрыми шагами, резкими, как движения хищной птицы, он прошелся по комнате, едва не наткнувшись на чайный столик со стеклянным верхом, стоящий возле дивана. Столик был заставлен женскими туфлями. Бенджамин взял одну туфлю и такими же быстрыми скользящими движениями, напоминающими кошачьи, подошел к Кингу, продолжающему хранить бесстрастное молчание, и протянул ему туфлю.

— Разве такие туфли будут иметь спрос? — спросил он.

— Пойми Джорджа правильно, — поспешно вставил Стоун. На фоне книжных полок, занимавших всю стену комнаты, он стоял, подобно скандинавскому божеству: мускулистый блондин, тяжеловес, гибкий и стройный, как подросток. Он был одет с претензией на богемный стиль: в клетчатый жилет и ярко-голубой спортивный костюм, для которого был явно гтароват. — Это хороцдие туфли, прекрасные туфли, но сейчас мы мыслим только категориями чистой прибыли.

— Красное и черное, — повторил Бенджамин. — Вот что нас сейчас интересует. Правильно я говорю, Френк?

— Ты прав на все сто, — сказал Френк Блейк. Он затянулся и выпустил в потолок несколько колец дыма.

— Эти туфли просто-напросто не будут пользоваться спросом у массового покупателя, Дуг, — сказал Стоун, отодвигаясь от книжных полок. — Они безвкусны.

— Такой товар не обладает пробивной силой, — сказал Бенджамин, — это сразу видно. Американская домохозяйка со средним достатком не только не может позволить себе купить такие туфли, но и ни за что не купит их, если бы и могла. Мы работаем на Миссис Америку. На маленькую женщину, которая потеет над горячей печкой и вытирает сопливые носы. Миссис Америка — вот наш покупатель. Миссис Америка — самый тупой покупатель во всем мире.

— Мы должны возбудить ее, Дуг. Это же элементарно.

— Заставить ее покупать, не задумываясь.

— Что же больше всего возбуждает женщину, Дуг?

— Ты женатый человек. Что возбуждает миссис Кинг?

Кинг вежливо, изучающе посмотрел на Бенджамина. Стоя над ним, Пит Камерон, смешивающий себе коктейль у бара, неожиданно оглянулся и встретился глазами с Кингом. Он улыбнулся, но Кинг не ответил на улыбку.

— Женщину возбуждают наряды! — сказал Стоун.

— Платья, шляпки, перчатки, сумочки и туфли! — добавил Бенджамин, постепенно повышая голос. — Туфли — это наш бизнес! Никто не занимается бизнесом для собственного удовольствия.

— Абсолютно никто! — продолжал Стоун. — Чистая прибыль зависит от того, насколько мы заинтересуем женщин. Такими туфлями не возбудишь даже кобылу в поре!

На минуту в комнате воцарилась тишина.

Потом Дуглас Кинг сказал — Что мы продаем? Туфли или возбуждающие средства?

Поднялся Френк Блейк. Густой южный акцент словно капал с его толстых губ. В пятьдесят шесть лет он производил впечатление младенца, недавно отнятого от груди и вскормленного патокой. — Дуг шутит, — сказал он. — Вы меня простите, но я добирался сюда из Алабамы не для того, чтобы слушать шуточки Кинга. Я вложил деньги в фирму Грейнджер. Когда я услышал, что говорит Джордж Бенджамин о делах фирмы, я понял, что дела наши плохи.

— Френк прав, Дуг, — сказал Бенджамин. — Сейчас не до шуток. Если мы не примем срочных мер, то с нами будет то же, что с тем парнем в известной пословице, который поплыл на лодке вверх по реке, не взяв с собой весел.

— Что вы хотите от меня? — тихо спросил Кинг.

— Вот сейчас ты задаешь правильные вопросы, — сказал Бенджамин. — Пит, налей-ка мне еще, ладно?

Стоя у бара, Камерон кивнул. Он стал быстро смешивать еще один коктейль. Его движения были точными и экономными и как нельзя лучше согласовывались со стройной фигурой в хорошо сшитом темном фланелевом костюме. Это был красивый высокий тридцатипятилетний мужчина. Он смешивал коктейль, й его карие глаза скользили' по лицам присутствующих. ' ' *

— Что мы хотим от тебя*, Дуг? — сказал Бенджамин. — Ладно, мы тебе скажем. 

— Объясни ему, — сказал Стоун.

Камерон принес готовый коктейль. — Кому-нибудь еще? — спросил он.

— Только не мне, — сказал Блейк, прикрывая рукой свой стакан.

— Можешь долить свеженького, — Стоун протянул свой стакан Камерону.

' ‘ — Ну так вот, Дуг, — сказал Бенджамин. — В этой комнате сейчас собрался мозговой трест фирмы Грейнджер, верно? Я отвечаю-за сбыт, ты представляешь производство, а Руди —наш главный художшимкодельер. — Яое «швходим в правление и все-очень хорошо, знаем, откуда наши беды.

— Откуда? — спросил Кинг.

— Это все наш Старик. .

— Его политика диктует гад обуви, который мы- производим, — сказал Стоун. — Его политика загоняет компанию в сортир.

— Он не отличает туфлю от кукурузного. масла, — сказал Бенджамин.

— Что он знает о женских вкусах?. Господи, да что он вообще знает о женщинах]—добавил Стоун.

— Ему уже — семьдесят четыре года, и я — думаю, он все еще девственник, — вставил Бенджамин.

— г Но он президент обувной фирмы Грейнджер, и фирма делает то, что хочет Старик.

— Почему именно он президент, Дуг? Ты — когда-нибудь задумывался над этим?

— Дуг не идиот, Джордж. Он знает, почему Старик все еще президент.

— Потому что у него достаточно акций, чтобы повернуть выборы в свою пользу, — вставил Блейк, прерывая Стоуна.

— Поэтому каждый год его выбирают президентом, — кивнул Стоун.

— И каждый год мы только наблюдаем, как он выпускает эти… туфли для беременных, — сказал Бенджамин.

— И каждый год мы видим, как фирма все глубже увязает в дерьме.

— И мои акции обесцениваются. Это никуда не годится, Дуг.

Бенджамин быстро подошел к чайному столику. Все это время Кинг хранил молчание. Он молча смотрел, как Бенджамин