Громовы переглянулись, пару мгновений помолчали и…

– Уходим, – в унисон произнесли сестры.

Вот и славно. Тест пройден, ставим галочку и убираемся отсюда подобру-поздорову. Нам еще свои планы верстать и готовиться к обороне. А время-то идет!

Утро наступило, солнышко взошло. А по склону Апецки выползают на полонину боевые платформы наших гостей. Две штуки в сопровождении экипированных для штурма «голышей». «Аргусы» вышли на границу леса и замерли, хищно поводя стволами.

М-да, вот чего-чего, а того, что противник вдруг захочет поговорить перед боем, я не ожидал. Да и Толстый с Самураем как-то уж очень недоверчиво смотрят на белый флаг в руках наемника, замершего перед одной из боевых платформ.

– Значит, имеющиеся ТТК наши противнички решили придержать в рукаве, – протянул Георгий, внимательно рассматривая поступающую с фиксаторов картинку будущего поля боя.

– Как мы и предполагали, – кивнул Евтихов. – Недаром же они собрали все тяжи во втором лагере. Могу поспорить, что и их спецы по Тверди торчат там же. Готовятся к рывку, пока «парламентеры» нас отвлекают и заговаривают зубы. Гиз!

– Да, майор? – откликнулся боец, сидевший в кресле оператора БИЦ.

– Что там по второму лагерю?

– Пилоты осматривают тяжи, – ответил Гиз, увеличив одно из изображений на огромном экране.

– Историк? – повернулся ко второму оператор Толстый. Уточнения вопроса не потребовалось.

– Приказа к выходу пока не поступало, – ответил боец, занятый радиоперехватом переговоров наемников.

– Хм… и кто пойдет чесать языком с этими… – протянул Рогов. – Может, коптер отправим?

– Нельзя, – покачал головой Евтихов. – По традиции переговоры проводятся лицом к лицу.

– Под дулами скорострелок, да? – усмехнулся я.

– У нас тоже турели имеются, – пожал плечами майор охранного отряда. – Так что с этой стороны все честно. Баш на баш, так сказать.

– М-да, весело. – Я почесал затылок и нахмурился. – Ну хоть в «Визеле»-то к ним выйти можно? Или как?

– ЛТК? Почему бы и нет? – отозвался наш неожиданный специалист по переговорам наемников. – Вот если бы мы тяж к ним направили, тут бы беседе и конец настал. А легкие тактики не в счет.

– И то хлеб, – кивнул я и, поймав-таки пытавшуюся ускользнуть мысль, договорил: – Вот интересно, а переговорщик не идет к базе потому, что боится наших хваленых турелей, или потому, что знает о минном поле?

– Нет, здесь все проще. Он двинется вперед, когда кто-то из нас выйдет за ворота, – объяснил Толстый.

– И мы отключим минное поле, – пробормотал запараноивший следом за мной Самурай, не сводя взгляда с экрана.

Молчавшая до этого момента Оля неожиданно поднялась со своего кресла и, оказавшись рядом, ткнула меня пальцем в бок.

– А кто вообще сказал, что наш переговорщик должен идти навстречу этому… парламентеру? Почему, например, Кир не может подойти к ним со стороны леса, например? – произнесла она под недоуменными взглядами Евтихова и операторов БИЦ.

– Мысль, – согласился я. – Тогда и мины отключать не придется, и опасности со стороны «Аргусов» можно не ждать. Ну а легкая стрелковка «голышей» броне тактика нипочем. Вопрос лишь в одном. Почему ты уверена, что идти на переговоры должен именно я, а не Георгий, например?

– Мм… с одной стороны, де-факто ты – атаман, тебе и карты в руки, – улыбнулась Оля, а в следующую секунду ее лицо превратилось в надменную маску. – А де-юре… кто они такие, чтобы с ними разговаривал майор отряда «Гремлины»? Обойдутся и квартирмейстером.

– Вот это и называется «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь», – пробормотал Гиз и, заметив брошенный на него Ольгой пристальный взгляд, моментально отвернулся к своему пульту.

– Что ж, я так понимаю, доброволец найден. Осталось решить, как именно переправить его к лесу. – Голос Толстого разбил установившуюся в зале тишину. – Рискнем аэродином?

– Ни к чему. – Я покачал головой. – Есть способ проще.

Ну, если уж решил перестать скрывать свои умения, то почему бы и не так?

Спешка. Больше всего в этой жизни Ежи Добужский терпеть не мог торопиться. Спешка всегда приводит к ошибкам, а те порой обходятся слишком дорого. Но в этот раз действовать иначе он не мог. Торопил заказчик, торопили обстоятельства. Однако отказываться от привычки планировать все и вся майор не собирался. Пусть мало времени на всестороннюю оценку ситуации, пусть его не хватает на серьезную подготовку. Но если есть хоть малейшая возможность снизить риски в предстоящем деле, Добужский ее найдет и обязательно воспользуется.

База техников, которую ему заказали, конечно, не укрепленный форт где-нибудь в вечно воюющей Далмации, но готовиться к ее взятию спустя рукава… Ежи не был новичком в ратном деле и понимал, что и беззубые технари могут очень неприятно удивить даже самый мощный и профессиональный отряд, если, конечно, им дать время на подготовку.

Кажется, Добужский учел все, но почему-то давящее ощущение грядущих неприятностей его не оставляло. И сейчас, стоя перед старым, но надежным «Аргусом», под защитой отлично снаряженных бойцов, майор нервничал, сжимая в руке скользкое от пота, холодное древко с белой тряпкой. А база молчала. Не ревела тревога, не водили стволами автоматические спарки, не грохотали открывающиеся ворота… она словно затаилась и чего-то ждала. Чего?

– Добрый день, господа. Вы хотели о чем-то поговорить?

Раздавшийся из-за спины голос заставил Добужского тихо выматериться от неожиданности, а его бойцов задергаться, бряцая амуницией.

Медленно обернувшись, Ежи смерил взглядом стоящую в пяти шагах от него, застывшую аккурат меж двух «Аргусов» фигуру в матово-черном доспехе легкого тактика. Хорошо встал, курва. Мало того что в этой позиции пушки «Аргусов» ему не помеха, так еще и их же броня его с двух сторон закрывает.

– Ежи Добужский, доводца оджалу «Белый ожел», – медленно, с натугой выдохнув, процедил Ежи, но был тут же перебит:

– Вы находитесь на территории Русского государства, господин майор, так будьте любезны говорить по-русски. Если, конечно, желаете быть правильно понятым… пан доводца.

Добужский скривился. Каким бы пустым и безэмоциональным ни был синтезированный голос, доносившийся из динамика ЛТК, Ежи мог поклясться, что слышал в нем даже не насмешку… издевку.

Долгого разговора не получилось. Мне было неинтересно выслушивать хотелки наемника, а тот, как ни удивительно, и сам не стремился затягивать беседу. Скривился на мое требование говорить по-русски, предъявил ультиматум и, замолчав, принялся сверлить меня недовольным взглядом.

– Сложить оружие, деактивировать системы обороны и покинуть базу не позднее чем через час? – Я свел выданную Добужским речь на неплохом русском к трем основным требованиям. – А взамен, значит, гарантируете жизнь и свободу всему отряду… Майор, а вы в курсе, что ваши действия подпадают под статьи Уголовного уложения государства Российского, такие как бандитизм и грабеж, да еще и с отягчающими обстоятельствами? Как там? «Совершенное вооруженной группой лиц по предварительному сговору», да? Вы ведь не в СБТ находитесь и не в боярской войне участвуете, а пришли воевать на русскую территорию, с русским же наемным отрядом, то бишь с организацией, находящейся под покровительством государевых законов, а не установлений Боярской Думы.