– Мила, Лина, – обратился я к близняшкам, убедившись, что «бассейн» с перемолотой породой не фонит жизнью. Дробилка, конечно, получилась знатная, обычному человеку в такой не выжить, но кто знает, на что способны эти два воя Тверди! Лучше перебдеть… – Эй, ученицы!

Ноль реакции. Пришлось тряхнуть их за плечи.

– Ки… Кир? – Внимание Громовых сосредоточилось на мне. И пусть через абсолютно непрозрачные маски шлемов я не могу разглядеть их лиц, уверен, сейчас они смотрят именно на меня.

– Вы в порядке?

– Да… – в унисон, но как-то неуверенно протянули сестры.

Но Мила тут же тряхнула головой и затараторила:

– Кир, а когда ты собирался нам сказать, что умеешь управлять не только Водой и Ветром, но и Твердью? А Пламенем можешь? Ты сломал предел развития? Стал гриднем или… ярым?!

– Стоп-стоп-стоп, торопыжка! – Я замахал руками на любопытную девчонку. – У нас нет времени на пустую болтовню! Нужно выдвигаться на помощь людям Толстого. На нас, если помнишь, еще захват Добужского…

– Но потом ты непременно все расскажешь, – безапелляционно заявила Лина.

– Да не о чем рассказывать, – вздохнул я. – Я как был новиком, так им и остался, и никаких стихий не осваивал. А то, что вы видели, это банальнейший телекинез.

– Телекинез, значит… тот, которым мы книжки на тренировках тягаем? – с подозрительностью в голосе уточнила Мила.

Я кивнул.

– Значит, мы полкило еле поднимаем, а ты тонны ворочаешь и при этом утверждаешь, что по силам так и остался новиком? – въедливо проговорила Лина, следуя за мной по траншее прочь от базы.

– Ну, гранд я все-таки или погулять вышел? – Не оборачиваясь к идущим за мной сестренкам, я на ходу развел руками. И не удержался: – И вообще, не важен размер, падаван юный.

– Че-его? – протянула Лина.

Ну да, «Звездных войн» здесь не было. Хотя Лукас есть… правда, кино он не снимает. Невместно сие великому коррехидору[23] Калифорнии.

– Я говорю, с вашими силами даже грандами быть не нужно. Немного тренировок, и вы легко повторите продемонстрированный мною фокус.

– И когда наступит этот светлый миг? – ехидно осведомилась Лина.

– Зависит от вашего усердия. День, два… год. Работайте, девочки, и будет вам счастье, – пожал плечами я и, проигнорировав недовольное фырканье близняшек, на ходу связался с невестой. – Оля, помощь с «голышами» нужна?

– Нет, бойцы Толстого справляются. Уже додавили второй «Аргус», – откликнулась она. – Кстати, второй отряд тяжей обезврежен. Ваши дымовые мины сработали на всем десятке. Стоят дымят, а вокруг ползают их пилоты, плачут и блюют. Красота!

– Замечательно, тогда дай координаты Добужского. Попробуем взять его живьем, – ощерился я, мимоходом порадовавшись трофеям.

Отключить минное поле, добить остатки яростно огрызавшегося отряда наемников, отловить парочку попытавшихся скрыться в лесу ухарей и собрать в кучу нахлебавшихся ядреной перченой дымовой смеси пилотов тяжей… на все про все у «Гремлинов» ушло едва ли больше часа. И столько же заняли у нас с близняшками поиски исчезнувшего с поля боя пана доводцы.

Честно говоря, черта с два бы мы нагнали ушлого поляка, если бы тот не задержался в основном лагере своего отряда. Уничтожить развернутую в одной из палаток аппаратуру связи и СЭК он сумел, а вот сбежать от нас – уже нет. Петляющая пьяным егерем, проложенная нами в сторону Рахова грунтовка просто не позволила тяжелому «кошмару» развить достаточную скорость, а еще одного специалиста в стихии Тверди, чтобы проложить временный тракт, у пана доводцы, кажется, не нашлось. Так что наша тройка догнала удирающую машину майора аккурат у подножия Апецки. Можно сказать, повезло. Еще полкилометра, и беглец выбрался бы на трассу, а там за ним никакой ЛТК не угнался бы. Но увы бедолаге, не успел.

Длинная очередь из наплечного стреломета, выпущенная Линой, с хирургической точностью вспорола двойные скаты удирающей машины, излохматив ячеистые «безвоздушки»[24] так, что «кошмар» тут же «сел на обода». Тяжелую машину резко повело в сторону, подбросило на подвернувшемся камне, и в густой подлесок она влетела уже на боку, с хрустом и грохотом проделав в нем широкую, неопрятную просеку.

Кроме водителя, в «кабинете» никого не оказалось, так что девчонки шустро спеленали пребывающего в отключке пана Добужского и, дождавшись, пока я сообщу на базу о новой работе для наших трофейщиков, двинулись в обратный путь. Оставлять рядом с машиной какую-то охрану, я посчитал излишним. Места здесь нехоженые… ну, условно нехоженые, да. Но как бы то ни было, я был уверен, что за час-другой с напичканным аппаратурой грузовиком точно ничего не случится. Не СБТ все-таки.

После боя база выглядела как растревоженный улей. Снующие туда-сюда бойцы охраны и технари Рогова, суета и шум сгружаемой на площадку перед воротами мастерской техники. Резкие окрики команд в адрес сбившихся в кучу плененных наемников… веселуха. Если бы еще не порванные в клочья секции ограждения, столбы дыма и запах гари, поднимающийся над развороченной взрывами землей… И запах крови. Тонкий, почти незаметный на общем фоне, но от этого не менее неприятный.

Закинув нашего пленника в один из пока пустующих залов подземного склада и убедившись, что тяжелая металлическая створка ворот надежно запирается, я отпустил уставших близняшек на отдых, а сам отправился в БИЦ. Рогов, конечно, майор, но и мне невредно будет ознакомиться с информацией о результатах нашей маленькой войны.

И нет, прежде всего меня интересовали не трофеи, подсчет которых к тому же только начался, а наши потери. В том, что без них не обошлось, я практически не сомневался. Современный бой – это не сражения времен рыцарей, когда на два тысячных войска случалось аж до десятка убитых.

– В технической секции потерь нет. Среди гражданских – тоже. В секции охраны тринадцать раненых, из них двое тяжелых. Четверо погибли, – коротко отчитался Георгий под кивок хмурого Евтихова.

– В полевой секции потерь нет, – вздохнул я и, набрав на коммуникаторе номер Елизаветы, вывел канал на один из больших экранов. – Лиза, Георгий сказал, у тебя там двое тяжелых…

– Трое, Кир, – смахнув с лица пот, отозвалась Посадская и, резко повернув голову, зашипела кому-то, находящемуся «вне кадра»: – Куда пошел?! А ну… я тебе дам «само заживет»! В бокс, немедленно!