Оставалось загадкой, почему «Коварная русалка» оказалась без подписи автора и каким образом Геннадий узнал цену картине? Тут четверым друзьям пока оставалось теряться в догадках и самых немыслимых предположениях.

Наконец, поблагодарив за внимание, экскурсовод начала прощаться. Ребята в сопровождении Валерия Петровича вышли на улицу.

– Я хочу пить и есть, – решительно заявил Петька.

– И не ты единственный, – подхватили друзья.

– Тогда в «Макдоналдс», – принял решение Миронов-старший. – Перекусим, отдохнем, а после… – он задумался.

О поездке назад по такой жаре Валерию Петровичу было страшно даже подумать. Ему хотелось дождаться вечера. Поэтому он сказал:

– Пообедаем в «Макдоналдсе», а потом еще куда-нибудь дунем.

– Опять в музей? – с ужасом посмотрели на него ребята.

– Нет, этого на сегодня достаточно, – к большому их облегчению, заявил Валерий Петрович. – Предлагаю сперва покататься на речном трамвайчике, а потом отправимся на аттракционы в парк Горького.

После «Макдоналдса» ребята ощутили себя отдохнувшими. На речном трамвайчике им стало совсем хорошо. Валерий Петрович встретил там какого-то знакомого. Пока они болтали и курили, членам Тайного братства удалось обменяться кое-какими впечатлениями.

– Вот тебе и тайник с драгоценностями, – обратился Димка к Петьке.

– Откуда же я мог знать, – только и пожимал плечами тот. – И вообще, сейчас самое главное отыскать картину.

– Отыщется она теперь на каком-нибудь международном аукционе, – покачал головой Терминатор. – Если вообще отыщется.

– Неужели Геннадий узнал ей цену? – удивленно спросила Настя.

– Или узнал, – откликнулся Петька, – или ему заказали ее украсть.

– Значит, кто-то другой узнал, – откликнулась Маша. – Но кто?

– Это нам и предстоит выяснить, – сказал Петька.

– И как ты собираешься выяснять? – повернулся к нему Димка.

– Пока не знаю, – угрюмо изрек Командор. – Но как-то надо.

– Наверное, нам без Шмелькова не обойтись, – вмешалась Настя.

– Теперь мы просто обязаны поставить его в курс дела, – был с ней согласен Петька. – Речь-то идет чуть ли не о национальном достоянии.

– Вот так всегда, – с философским видом отметил Димка. – Висит себе что-нибудь, пылится, а как украдут, сразу начинаются крики о национальном достоянии.

– Или я, Димочка, не замечала, или не помню, чтобы ты прежде слишком восхищался «Коварной русалкой», – сказала Маша.

– По-моему, даже наоборот, – уточнила Настя. – Ты же ведь, Димка, нам доказывал, что картина из библиотеки гроша ломаного не стоит.

– А вы бы сами проверили, раз такие умные, – разобиделся Терминатор. – Вот один мой хороший знакомый, например, искал тайник с драгоценностями.

– Естественно, я тоже хорош, – не собирался оправдываться Петька.

– Даже если бы мы сразу знали, что картина ценная, на ход расследования это бы не повлияло, – убежденно произнесла Настя.

– Пришел бы в себя наш дорогой «утопленник», – вздохнул Петька. – Я все-таки завтра еще раз попробую показать ему фотографию Геннадия.

– Вот завтра этим и займемся, – ответила Маша. – А сегодня до конца дня предлагаю как следует развлечься.

Так ребята и поступили.

Прибыв в парк Горького, Валерий Петрович расщедрился, и друзья покатались на всех аттракционах. Затем Петькин папа накормил их шашлыком. После этого они вернулись в Красные Горы.

Когда близнецы возвратились к себе на дачу, за столом пила чай большая компания. Их собственные родители, Анна Константиновна, Какумирала и, наконец, Наталья Владимировна Коврова-Водкина со своим соседом Евгением Казимировичем. Как раз когда близнецы вошли, Коврова-Водкина величественно излагала новую концепцию своих еще не написанных мемуаров. Вот почему остальные присутствующие встретили Диму и Машу очень радостно. На них тут же посыпался град вопросов.

Рассказав в подробностях о Музее частных коллекций и, естественно, умолчав об всем, что касалось «Русалки», близнецы перешли было к аттракционам в парке Горького, когда за окном послышался шум машины.

– Кто это еще к нам? – удивилась Анна Константиновна.

Долго, однако, никому ждать не пришлось. В столовую стремительно вбежал Павел Потапович. Позади академика, поигрывая ключами от «Мерседеса», вальяжно вышагивал Тяпа Верещинский.

– Дгузья мои! – остановившись посреди столовой, воскликнул почтенный академик. – Такие события! Во-пегвых, «утопвенник» пгишев в себя. А во-втогых, мы с Тяпочкой обнагуживи на пгуду вот это!

И он гордо продемонстрировал присутствующим обломок позолоченной рамы.

– Откуда это у вас? – вцепился в кусок рамы Димка.

– Не тгогай! – решительно потянул на себя находку Павел Потапович. – Это вещественное доказатевьство.

– Нет, покажите! – не отпускал раму Терминатор.

– Действительно! – поддержал его сосед Ковровой-Водкиной. – Разве от вещественного доказательства убудет, если мы посмотрим?

– А отпечатки павьцев? – не хотелось расставаться с находкой почтенному академику.

– Какие, отец, отпечатки! – вмешался Тяпа. – Во-первых, эта штука невесть сколько в пруду проплавала. А даже если они и были, ты их давно запечатал своими пальцами.

– И то вегно, – согласился Павел Потапович. – Тогда смотгите! – опустил он с торжественным видом обломок рамы прямо на белую скатерть. – Тут есть тайник! Откгытый!

– Где тайник? – склонились близнецы над находкой Павла Потаповича.

Димка хотел перевернуть кусок рамы, но Павел Потапович воспротивился.

– Я сам покажу! – оттолкнул он руку мальчика. – Смотгите все!

Присутствующие сгрудились вокруг находки.

– Пропустите меня вперед! Пропустите! – воскликнула Коврова-Водкина и тут же пробилась в первые ряды.

– Видави? – уже демонстрировал обратную сторону рамы почтенный академик.

Оказалось, что с обратной стороны в раме выдолблено углубление.

– Ой, а как этот тайник закрывается? – наконец удалось завладеть рамой Димке.

– Не трогай! – закричали на него присутствующие.

В следующий момент Павел Потапович выхватил у мальчика раму.

– Закгоешь, а потом никогда не откгоешь, – сказал академик.

– А там что-нибудь внутри было? – поинтересовалась Маша.

– Ничего, – покачал головой Павел Потапович. – Она пвавава совегшенно пустая.

– Странно, – пожала плечами Маша. – Мы столько времени ее искали, а она обнаружилась только сегодня.