Голова Пола работала примерно в том же ключе. Медленно, тихо и долго собирать деньги в каком-нибудь сейфе — это было не для него.

Осенью 1967 г. Пол внимательнейшим образом наблюдал за ситуацией с фунтом стерлингов. Несколько клиентов Salik Bank продали фунты с будущей поставкой по $2,80. Когда Великобритания девальвировала фунт до $2,40, эти клиенты купили британскую валюту по $2,40 и поставили ее покупателям, выполнив свои обязательства. Один из клиентов заработал на этом $80 000 за один уик-энд. Атака — молниеносный удар кендо — сработала. Авторитет Пола возрос, и он стал своего рода валютным критиком. Он писал статьи о золоте и долларе, подписываясь Д-р Пол Эрдман, президент Salik Bank, Базель. В спекуляции валютой есть не только пьянящий момент. Здесь есть и опасность стать в позу высшего судии, когда человек по сути говорит целой стране: «Обуздайте инфляцию и приведите в порядок торговый баланс, а иначе ваша валюта полетит в тартарары». Такую роль может взять на себя не только Банк международных расчетов, что напротив базельского вокзала, но и отдельно взятый валютный спекулянт.

Пол публиковался и в International Harry Schultz Letter — живом и неформальном инвестиционном бюллетене в Лондоне, дававшем рекомендации в стиле светских хроник Уинчелла: «Соотношение макс-мин отрицательно, но рынок пока не готов булькнуть по-настоящему… Трейдинг $ в Германии лихорадит… Напряг из-за неоправдавшихся ожиданий вызывает рост национализма».

Но если Уинчелл рассказывал в таком тоне о старлетках и воротилах шоу-бизнеса, то Harry Schultz Letter — о торговом дефиците, ослаблении валют и состоянии мировых рынков: «Австрия: продавать на усиление… Голландия: покупать, Италия: воздерживаться, Япония: держать (см. HSL 254)…»

В свое время Шульц был издателем ряда газет в Калифорнии. Позднее он написал несколько книг по инвестициям, одна из которых касалась Швейцарии и швейцарских банков.

Читатели Шульца, которых называли HLSM (от слов Harry L. Schultz men), были преданной группой фанатов — «к нам на ужин придет один HLSM», — которые покупали запонки с буквами HLS и с удовольствием покупали за несколько сотен долларов билет на семинары в Лондоне или Копенгагене. Шульц любил сравнивать США с Римской империей эпохи упадка и даже письма свои подписывал: Slavius. Девальвация валюты была любимым лейтмотивом Шульца: он считал ее не симптомом, а причиной национальных бедствий: «Любой народ может погрузиться в пучину еще глубже без надежного средства сбережения. Денежная невоздержанность — это единственный источник разложения и упадка США, как и любого другого известного нам общества».

Бюллетень Шульца помог Полу развернуться на всю катушку. В нем печатались его короткие статьи, еще более короткие путевые заметки и наброски, в персонажах которых порой угадывались клиенты Salik Bank. Одной из священных догм Шульца была следующая: в условиях слабеющего доллара инвесторам не следует держать деньги на счетах в американских сберегательных учреждениях и банках. Они должны получать выгоду от роста более надежных валют: голландского гульдена, японской иены, немецкой марки, а также бельгийского и швейцарского франка. Швейцарские банки принимали вклады в любой из этих валют, а кроме того, в них можно было разместить срочный депозит в швейцарских франках.

Слабость доллара должна была, по мнению последователей Шульца, привести к введению валютного контроля. Они ожидали скорого запрета на вывоз долларов из страны. Вон посмотрите, англичане когда-то катались по всему свету, а сейчас им разрешают брать с собой несколько паршивых фунтов, на которые не очень-то разъездишься. То же может произойти и с американцами — и ученики гуру Шульца вывозили деньги в преддверии драконовских мер, чтобы обеспечить свою мобильность в будущем. Они, несмотря ни на что, могли кататься по миру, покупать дома во Франции и лыжные шале в Швейцарии — такой была награда за их предусмотрительность. Если убрать лишнюю риторику, то, конечно же, адепты Шульца были правы. Доллар снова упал, и поговаривали, что не в последний раз. Были введены специальные налоги, чтобы сдержать американские инвестиции за границей, появились первые ограничения на вывоз капитала за границу. Американские банки стали регистрировать покупку иностранной валюты на сумму более $5000, а клиент банка, осуществивший эту операцию, должен был декларировать ее в налоговом управлении. Такой вот новехонький закон. Теперь налоговому управлению, чтобы обнаружить утечку капитала, достаточно было пройтись по микрофильмам с отчетами банков.

Шульц поместил в своем бюллетене небольшой список швейцарских банков, в котором, конечно, был Salik Bank. После одного из лондонских семинаров Гарри Шульца для участников была устроена поездка в Швейцарию, где гостей в Базеле развлекали Пол и его коллеги из Salik Bank. Пол говорил, что не всегда соглашался с апокалиптическими воззрениями Шульца. Некоторых из его адептов он называл «ультраконсервативными техасскими чудиками, которые глотают каждое слово своего гуру», однако был не прочь записать их в число своих клиентов. Salik Bank имел необычно большое для маленького швейцарского банка число клиентов из Техаса. Некоторые из них, как говорили, даже стали его акционерами.

Когда Пол пришел ко мне, он искал не очередного акционера, а человека, который может стать другом для банка. Это был вполне естественный поступок: он был промоутером и президентом, активно продающим свои услуги. Друзей он искал повсюду и находил их. Экономисты, деканы школ бизнеса, валютные эксперты, трейдеры товарных бирж — все они считали Пола интересным и симпатичным человеком. Он даже работал с прессой — чего не делал, я уверен, ни один другой банк в Швейцарии. Швейцарские банкиры вообще прилагают все усилия для того, чтобы держаться от прессы как можно дальше. В общем, Пол обхаживал потенциальных друзей банка на всех фронтах. Если его просили написать статью для какого-нибудь журнала о валютной ситуации, он с радостью соглашался. Если кто-то — как это было с нами — просил дополнительную информацию о швейцарской банковой системе, он тут же налаживал контакты с людьми, которые могли в этом помочь.

Но при встрече со мной он почувствовал и мой энтузиазм. Динамичный молодой банк, который увеличил свои ресурсы в 15 раз за неполных три года, — да, меня это зацепило. К тому же банк искал новые источники капитала, потому как рос он очень быстро и постоянно нуждался во все новых и новых средствах. Пол сам написал проспект. Этот проспект, представлявший швейцарскую компанию, естественно, не нужно было регистрировать в SEC, однако, как пояснил Пол, «он подготовлен в соответствии с требованиями SEC, потому что мы в один прекрасный день можем прийти в США, и тогда какая-нибудь нью-йоркская юридическая фирма займется этим вплотную».

— На мой взгляд, — сказал Пол, — ты можешь стать для нас очень полезным акционером.

Я сказал, что мне эта идея очень нравится. Мы пожали руки, довольные друг другом, и Пол в тот же вечер вылетел в Базель. Проспект прибыл по почте примерно месяц спустя.

«С самого начала (1965 г.), — говорилось в проспекте, — Salik Bank строился как мост между консервативным стилем швейцарской банковской системы с ее исключительной осторожностью, стабильностью и уникальным опытом ведения дел в глобальном масштабе и современными корпоративными и финансовыми технологиями, характерными для США». Salik Bank, как сообщалось, собрал лучших специалистов в области портфельного управления, валютных и товарных рынков, а одна из швейцарских финансовых газет назвала Salik Bank самым быстро растущим банком Швейцарии.